– Ну, это ты глупости говоришь! Вот уж ни за что на свете не хотела бы быть мужчиной! Пошли, а то темнеет уже.
Ася вздохнула, не отрывая взгляда от закатного разноцветного неба. Горькая легкая улыбка будто приклеилась к ее губам, а черты лица заострились, как у неживой. Молодая женщина тихо прошептала, будто общалась с небом, в которое смотрела, а не с подругой, что сидела рядом:
– Кира пришла вчера домой с синяком на пол-лица. Она подралась с девчонками, которые говорили, что ее мать – слабачка. Сейчас ей всего пять лет, она многого не понимает, но скоро она сама будет думать так же, как эти девчонки... Жить в ожидании презрения родной дочери тоже страшно...
Исла, которая обожала малышку подруги, разозлилась и за Асю и за Киру:
– Ты лучшая мать в Городе! Любящая, заботливая. Несмотря на множество всех своих непонятных страхов ты охотишься, работаешь, обеспечиваешь семью! Узнаю, чьи это девчонки так о тебе отзывались – их матерей к ответу призову, пусть ерунду при детях не болтают!
Ася покачала головой:
– Каждый имеет право на собственное мнение. И ты это знаешь. Тут не на что обижаться, да я и не обижаюсь. Пошли, в самом деле темнеет.
Подруги спустились в долину. Забрав у Аси ее улов и велев ей сразу идти отдыхать, Исла отнесла на продовольственный склад тюки с водорослями и, отчитавшись Хранительнице Сарине о выполненном задании, тоже отправилась домой.
В вечерних сумерках домик Ислы казался тихим и умиротворенным пристанищем для усталых путников, но так только казалось. Не успела девушка войти в двери, как со всех сторон понеслись крики:
– О-о, хранительница наша пожаловала! Да еще и с пустыми руками! Ну, мужики, с голоду помирать будем! – это наезд со стороны весьма упитанного Сарта.
– Богов ради, Сарт, я только вчера восемь куропаток с охоты принесла. Неужто всех поели?
– Ты хочешь сказать, что остатки засохшего вчерашнего мяса – наш единственный вариант ужина? – нахохлился молодой мужчина.
Исла зло прищурилась на члена семьи:
– А это вы мне расскажите, чего-й у вас на ужин приготовлено, чай, кухня – это мужская вотчина, не женская!
– Чего-чего, картошка с куропаткой твоей натушена, – пошел на попятную добрый молодец, – но ты учти, куропатка – последняя! А вчерашние кости мы псу твоему прожорливому отдали!
– А где, собственно, пес? – оглянулась вокруг Исла.
– В кабинете твоем заперт, надоел своей бегатнёй, – пояснил второй мужчина: Мирк. – Ты чего так поздно заявилась, другие хранительницы уже давно дома, я видел! Опять забыла, что меня к портнихе отвести надо, надеть уже нечего, в рванье хожу?!