Пульса на руке нет.
– Мертв, – констатирует Арман.
Переворачивает труп – заурядные, неприметные черты, загорелое лицо, светлые, как рыбье брюхо, глаза… Отвратительный запах шибает в нос. Ни на что не похожий, тяжелый и какой-то чувственный – им словно пропитана шерстяная ряса.
– Чем от него пахнет? – больше ничего особенного в монахе нет – веревка, препоясывающая чресла, потрепанные сандалии, рубаха из толстого льна.
– Кровью? – поднимает брови Мари, поднося шандал поближе. – Смотрите, кинжал.
Под кроватью поблескивает кинжал. Арман тянется за едва не отнявшим его жизнь оружием, и чуть не кричит от удивления: этот стилет с мальтийским крестом на рукояти он сто раз видел в руках Клода Бутийе.
Молча протягивая другу стилет, Арман начинает дрожать: из окна тянет сыростью – дождь идет стеной, гроза удаляется, ворча, вот-вот рассветет.
– У меня его украли третьего дня, в «Святом Фиакре», Арман, – глаза Клода наливаются слезами. – Клянусь Мадонной! Я узнаю этого монаха – он тоже был в таверне! Просто сидел и все. А потом ушел. А потом у меня пропали носовой платок и стилет.
– Может, и платок тоже у него? – интересуется Мари, дотрагиваясь носком туфли до рукава убитого. – И бумаги какие-нибудь?
Преодолев отвращение, Арман быстро обшаривает тело. Четки – обычные, из Палестины – такие есть у каждого второго. Больше ничего.
– Это что же получается? – растерянно озирается Клод. – Мне специально прислали подметное письмо, чтобы я приехал?
Он торопливо рассказывает о своих злоключениях.
– А этот, – содрогнувшись, Арман обхватывает себя за плечи, – положил бы нас всех. Сначала меня с Мари, потом дождался бы тебя. Муж, жена и любовник – все очевидно: убил жену и друга и сам скончался от ран.
– Чем это ты его приложила, дорогая? – Клод нащупывает бутылку темного стекла, ставшую орудием мщения. – Бургундское? Анжуйское?
– Микстура от кашля, – Мари забирает бутылку и сует в карман сутаны убитого. – Ударная доза.
– Кому ты перешел дорогу, Арман? Что теперь с этим делать? – Клод смотрит на труп и лужу крови, натекшую из раны на коврик. – Куда его девать?
– Сбросим в болото, – спокойно говорит Мари. – И концы в воду.
– Действительно… – шепчет Клод и ждет реакции Армана. – В воду.
– Всего-то скинуть с обрыва. Мигом затянет – помнишь, как осенью теленок утонул?
– Хорошо, – решает Арман. – Четки не забудьте. Мари, отвернитесь – я оденусь.
– Идите в уголок, а мы пока его упакуем, – кивает Мари на кресло, где аккуратно сложено облачение епископа Люсонского. Он надевает штаны, сапоги и дублет. Машинально берется за сутану, но бросает обратно, словно обжегшись.