Запекшаяся кровь на светлом затылке, обезображенном глубокой вмятиной, запах крови и чего-то тошнотворного…
Чашка вываливается из его ослабевших рук, летит вниз, раскалывается. Он падает на колени и слепо шарит рукой над осколками – в голове бьется: пропал… Пропал…
Он тонет, тонет, тонет, и кто спасет его?
Рука наталкивается на ее руку.
Хватается.
Рука сильная, теплая и дружеская.
Большое, теплое, сильное тело рядом – он кидается за защитой – укрыться в объятиях, спрятаться. Спастись.
Слиться, связаться, соединиться, совокупиться – порыв не требует объяснений, все понятно, ожидаемо, чаемо, желанно. Правильно. Естественно.
Традиция, обычай, закон – не прогонят, не опозорят, не сожгут.
Он прячется все глубже, все неистовей, подчинив своей воле ее крупное мощное тело, они движутся в едином ритме, он – спасаясь, она – спасая, задыхаясь и втискиваясь друг в друга, как голодные впиваются в хлебный ломоть, а жаждущие – пьют, два тела обретают друг в друге отчаянно необходимое сейчас – как жизнь, как воздух!
Спасен!
Мощная волна накрывает его с головой – перед глазами темнеет, дыхание не поспевает за несущимся за грань сердцем – каждая частица его тела умирает и воскресает заново. Наслаждение взрывается огромным багровым шаром, опять можно дышать. Можно жить.
Они одновременно достигают пика своего стремления, превратив две цели в общую, на краткий миг став единым целым – как только возможно меж двумя людьми.
Сознание возвращается к ним тоже одновременно. Обнаружив себя лежащими на ковре друг у друга в объятиях, она – с поднятыми юбками и уничтоженной прической, он – меж ее жирных белых ног, с задранной сутаной, с залитым слезами лицом, – оба испускают стон. А потом смеются.
Ее смех стихает первым, сменяясь сытой, довольной улыбкой.
– Арман… – рука на его затылке, ласкает, перебирает густые волосы, притягивает для поцелуя. – Арман… Perfetto… Не ожидала от вас такого неистовства.
Он гладит полную ногу, с радостью осознав, что самое трудное позади – он справился, и справился блестяще! С сожалением покидает теплую безопасность.
– Ваше величество, – глядя ей в глаза, ловит руку и целует в центр ладони, – я счастливейший из смертных. Невозможно найти слова, чтобы передать всю вашу красоту, которой я недостоин – так же, как Актеон, увидевший Диану…
– Ну, не больно-то много вы увидели, – подняла бровь женщина. – Познакомились только с нижней частью.
– В том здании, где красивы колонны, не менее хороши должны быть фризы и архитравы, – произносит он фразу из арсенала Анри Ногаре, обхватывая ладонью ее колено и медленно ведя вверх, – а роскошные капители изящно вылеплены и отполированы до блеска…