Королева бурно закивала в ответ. Фрейлина вновь показалась в чердачном окне, перегибаясь под тяжестью свертка, который оказался ни чем иным, как скатанной веревочной лестницей.
Мария Медичи поставила ларец на крышу рядом с собой и приняла лестницу. Зацепила крюк за чугунные завитки. Подняла скатку, размахнулась – бросок вышел удачным. Развертываясь в воздухе, лестница упала на широкий верх замковой ограды, на миг замерев в состоянии шаткого равновесия, а затем рухнула прямо под ноги герцогу.
Усмехнувшись, тот обвязал нижний конец вокруг коновязи и полез наверх, сноровисто перебирая руками.
Лейтенант Безериль потерял герцога и королеву из виду, сразу после того, как Эпернон ступил на конек крыши и увлек женщину в густую тень по другую сторону ската.
– Мне сорок три года. Я на крыше замка Блуа. Что я тут делаю? Что вы делаете, герцог?!
– Мне шестьдесят три. Я на крыше замка Блуа. В обществе королевы Франции. Другого случая не предвидится. Я родился на двадцать лет раньше вас. Вот умереть можем одновременно, если вы не прекратите спихивать меня в водосток.
– Я не тороплюсь на тот свет, сударь.
– Я тоже – как минимум, еще четверть века. Но согласитесь, вряд ли мне еще когда-нибудь выпадет возможность похитить королеву.
– Не только похитить, сударь!
– Это входит в комплект. Ничего, пусть ваш епископ немного поревнует, ему полезно.
Прошло около четверти часа – лейтенант замерз и заволновался. По всем прикидкам, скоро должна была пройти городская стража. Но больше Безериля тревожило, не сверзились ли королева и герцог с высоты в десять туазов – во двор замка, под ноги караульным.
Городские часы начали отбивать полночь, когда пара вновь появилась в поле зрения Безериля.
Резкий порыв ветра забрался под плащ лейтенанта, поиграл с длинной прядью, выбившейся из прически королевы, взъерошил султан на шляпе герцога Эпернона. Королева вырвала у него руку и воздела вверх – к ясному диску луны, потом вниз – в узкие улочки Блуа. Бурная жестикуляция знаменовала нежелание спускаться, вопреки тянущему за подол Эпернону.
Безериль, от волнения не чувствующий ног – словно это не королева и герцог, а он сам выяснял отношения на высоте собора Нотр-Дам – подумал, что эта пара на коньке похожа на марионеток в кукольном театре. Рампой им служила крыша королевской резиденции, декорациями – зимняя ночь, а единственным зрителем – он, лейтенант Ги Безериль.
Вот герцог несвойственным ему жестом всплеснул руками и ушел в тень. Королева вновь уселась на конек и прислонилась к трубе.
Вскоре Эпернон вернулся, держа в руках ларец, который с поклоном вручил королеве. Она схватила ларец обеими руками и лихо съехала по крутому скату к широкому водостоку, опоясывающему крышу.