Эротическое опьянение никогда не является идиопатическим, оно всегда без исключения симпатическое. И по этой причине всякое опьянение настолько является в узком смысле слова эротическим, насколько оно является симпатическим. Но что мы подразумеваем под симпатическим волнением? Это возбуждение одного существа, которое неразрывно связано с аналогичным возбуждением по меньшей мере еще одного, второго существа. Симпатическое возбуждение относится к двум людям, которые не только возмущены один и тем же происшествием, но и существенно объединены своим гневом, из которого черпают общий пафос своего возмущения. Возможно, у людей нет таких чувств, которые бы не могли хотя бы время от времени вступать в симпатические связи, при этом негативные эмоции вовсе не исключают возможности симпатического пафоса. Например, участники национально-освободительной борьбы благодаря высокому накалу страстей могут быть связаны их общим пламенным гневом. Но даже если они вознеслись до столь пьянящей высоты — эмоционального залога всех революций, то (пожалуй, этого никто не знает) совершенно иначе, нежели дионисиец.
Негативный по форме гневный пафос может быть живым откликом на горячую любовь к жизни, которой противостоят некие злодеяния. Но если мы будет брать в качестве источника чувств только лишь отрицательные инстинкты, то симпатическая природа эмоций улетучится. Если главное побуждение в итоге направлено против жизни, то оно автоматически направлено также против высоких чувств других существ. Не исключено, что этим побуждением является знание о причастности к счастью. Из-за того, что житейская зависть всегда с подозрением относится ко всякому странному увлечению, то она неизбежно исключает обывателя из пафоса сопереживания. Поэтому симпатические склонности неизменно связаны лишь с положительными намерениями и наиболее ярко проявляются в чувстве взаимной любви.
Согласно стремительному преобразованию идиопатического возбуждения в симпатическое можно различать целые расы, народы, но прежде всего возрастные группы. Загадочная тоска, которая иногда накрывает взрослых при их воспоминании о детстве, основывается на глубине и полноте жизненных наблюдений, которые ведутся со времени ранней юности. Мистическое сияние, идиопатическое блаженство — это то, что отличает благоухающие юношеские души от истощенного духом взрослого возраста. По этой причине дети много ближе к так называемым «примитивным» людям. Они не знают одиночества летнего неба, которое не омрачает их, в детские годы весь мир для них явлен волшебным садом. Жан Поль в «Леване» описывает, как играют дети друг с другом. «Так играют две фантазии, два рядом расположенных огонька, которые связаны между собой». Почти у всех «природных народов» есть обряд инициации повзрослевшего юноши, от которого церковь заимствовала, по нашему мнению, обычай конфирмации, что является культовым выражением перехода из идиопатического в симпатический возраст.