Однако в больших домах и мужских союзах «природных народов» мы однозначно видим то, что церковь позже использовала для служения делу воздержания, а именно мысль о монашеской однополости симпатических объединений. А это предостерегает нас от того, чтобы направлять Эрос в любовную среду разнополых существ. Если говорить в целом и по существу, то секс и Эрос в большей степени взаимоисключают друг друга. Так что один из величайших и самых сложных жизненных вопросов в истории человечества — о балансе между Эросом и сексом — так и останется без ответа. Попытка пропитать половые инстинкты эротическим эликсиром почти всегда заканчивалась гибелью влюбленных. Прямо противоположная попытка разлучить их приводила к отравлению и в итоге к смерти Эроса, к рассмотрению этой проблемы мы вернемся позже. Здесь мы должны подчеркнуть, что симпатический трепет действует сильнее, глубже и благороднее, когда случается между существами одного пола, нежели разного. Его вечный символ — это вовсе не двойственность мужчины и женщины, а Диоскуры, которые на своих высоких торжествах никогда не чествовали любовь, но только лишь дружбу! Или все-таки иногда любовь и праздники дают ощущение полного блаженства?! Вполне может быть! Но затем следует страшнейшая трагедия, жарко воспетая поэтами, — когда кровавые костры возносят свои искры над историей человечества. И снова из раза в раз повторяются слова Шекспира, которыми он заканчивает свою знаменитую драму: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Именно с этой точки зрения мы смотрим на проблему мужской верности. Однако изначальная греческая «мужская любовь», которая имеет очень мало общего с так называемой гомосексуальностью, была построена на объединении с подобным, что порождало «юношескую привязанность». Кто не был в детстве в восторге от рассказов о Дамоне и Финтии или об отношениях Хагена и Фолькера — героев всемирно известной братской саги! Кто не знал, что в сагах и сказках эротические узы с материнской заботой охватывали всех существ: людей, животных и даже растения! Мы можем вспомнить о трогательной дружбе собаки и воробья и также о страшном возмездии, которое свершает воробей, когда пострадал его «друг-собака»! Эрос Запада кроется под символом «братства крови», с оглядкой на который в мировой истории в качестве примера можно привести «священный отряд из Фив». Он создал поэтику гильдий и трудовых общин, ландскнехтов и пилигримов. Он до сих пор кроется в братских обычаях студенческих корпораций, чьи священные пирушки сохранили в себе достаточно из дочеловеческого возраста, чтобы некоторые из обывателей-филистеров на всю жизнь сохранили воспоминания о «старом добром братстве». Как если бы страница за страницей прошли через все кристаллические образования человечества, которое еще не было связано с принудительным семейным правом, обрекающим на счастье. Поэтому мы прерываемся и делаем следующий шаг к постижению сути космогонического Эроса, при этом проявляя принципиальное несогласие с его симпатической природой.