«Бандит… наверно, кого-нибудь ограбил, — мелькнуло у него в голове. — А не все ли равно… Портсигар, ценный, наверно, фамильный, брильянты чистой воды. Не упустить бы».
И он деланно равнодушно отвернулся в сторону, медленно прихлебывая черный ароматный кофе. Вокруг кавказца уже суетились несколько быстрых, торопливых фигур.
— Продаешь? На товар или на деньги? А ну, дай поглядеть, — тормоша горца, разом заговорили все.
Горец опустил портсигар на колени и медленно вытащил из ножен широкий, аршинный кинжал.
Покупатели отодвинулись от него.
— Пардаю своя золотой портабашник, — ломаным языком очень спокойно сказал он. — Близко ходить можна, рукам лапать неможна… И он любовно посмотрел на свой обнаженный кинжал.
В эту минуту подручный Касфикиса был около него.
— Сколько? — показывая глазами на портсигар, спросил он.
— Ей-бог, менше пятнасыт тыща не отдавайт, — сказал горец.
Портсигар стоил по меньшей мере тысяч пятьдесят, но подручный, нахмурив лоб, подумал и как бы неуверенно сказал:
— Пойдем вон к тому человеку. Его деньги, как он скажет, так и будет.
— Валла и лаазым[12], пойдем, — согласился горец, вкладывая в ножны кинжал.
«Касфикис немного поторговался и за четырнадцать тысяч купил у горца массивный портсигар с брильянтовым вензелем и крупным алмазом посредине. Прежде чем положить в карман николаевские бумажки, горец долго и внимательно разглядывал их «а свет. Найдя на одной «катеринке» сальное пятно, он отказался взять ее.
— Наш аул, ей-бог, ни один человек такой денги не берет… — И успокоился только тогда, когда улыбающийся Касфикис дал ему взамен новенькую царскую сторублевку.
Уложив кредитки в карман бешмета, кавказец опросил:
— Тебе денги ищо много ест или мала ест?
— А тебе зачем? — опросил осторожно Касфикис.
— Мне ищо шесть штука такой портабашник ест, четыр золотой мендал ест, сиребрены самовар, ей-бог, тоже ест… все хочу гамузом пардават, своя места, Кавказ ехат…
— Купим, — наклоняясь к нему, тихо сказал Касфикис. — Денег хватит. Больше всех дадим… Мы все сразу купим. Давай вещи и говори свою цену.
Горец внимательно поглядел на него и, чуть улыбнувшись, покачал головой.
— Такой дурак человек нету — се вещи сразу давал. Вот моя: на коран божица, твоя на твоя бог божица. Тогда дело кончал, вещи домой принесем, деньги карман кладит. Кавказ едим.
Через несколько минут Касфикис и его подручный ударили с горцем по рукам, и каждый по-своему побожился честно окончить сделку.
Кавказец обещал в шесть часов вечера принести золото на Азиатскую улицу, в дом греческого консула, где во флигеле жил Касфикис.