— Он очень прост. Сегодня и завтра господа социалисты и либеральствующие Митрофанушки из европейских буржуа хотят повидаться с народом, то есть с рабочими и населением Севастополя.
— Ну, ну, Алексис, воздержитесь, — с укоризненной улыбкой погрозил ему пальцем Шатилов, — ведь это ж наши друзья, общественное мнение, опора за границей…
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но для меня эти ограниченные люди, играющие в социализм и потакающие большевикам, честное слово, глупцы и невежды, — изрек генерал-дипломат из ставки, — ведь они ж рубят сук, на котором удобно и спокойно сидят… Не будь нас, завтра же большевистские орды бросятся на Запад, и красная зараза сметет как этих сытых социалистов, так и либеральных рантье.
— Это-то так, но сейчас они нужны, и надо с ними держаться по-иному, — посоветовал Шатилов.
— Что мы и делаем, иначе разве они бы показались в Крыму. Не беспокойтесь, ваше превосходительство, мы с господином Базилевским отлично справимся со своей задачей.
— Абсолютно согласен с вами, генерал, — сказал я. — Если говорить честно, то эти ограниченные и тупые представители рабочих и социалистических организаций Европы просто сытые мещане, нечто вроде откормленных гусаков, которых завтра отвезут на бойню.
— А вы заметили, что среди них есть и евреи… — начал Артифексов.
— И тем не менее их надо гостеприимно принять, повозить по городу, окрестностям Севастополя и выполнить указание ставки, — возвращаясь к своей неоконченной фразе, продолжал Шатилов, — а оно заключается в следующем: вчера мы хорошо провели встречу с делегациями Запада.
«Именно — провели», — подумал я, внимательно глядя на Шатилова.
— Иностранцы полны благожелательного впечатления от встречи с либеральной интеллигенцией Крыма, но сделать это было не трудно. Все эти купцы, адвокаты, раввины и подобная им публика — самая податливая и, я бы сказал… — подыскивал слово генерал.
— …подлая, — подсказал Артифексов. Почему этого казачьего бурбона здесь считали дипломатом и разносторонне образованным человеком, я не понимал.
— Вообще-то да, но, выражаясь мягче, беспринципная. Иностранцы довольны — интеллигенция Крыма с Врангелем. Теперь их интересует настроение рабочих, мужиков и мещан занятых нами областей. На фронт мы их не пустим. Генерал Кутепов и я настращали их Буденным, красной конницей и латышскими стрелками. Любопытствующие европейцы благоразумно решили ограничиться окрестностями Севастополя не дальше Качи и Бельбека. Вы, Евгений Александрович, завтра повезите их на Сапун-гору, Малахов курган, даже в Качу… Не препятствуйте их желаниям. И маршрут поездки и на-селе-ние, — протянул иронически Шатилов, — уже подготовлены нами. Все детали завтрашнего ознакомления гостей с пролетариатом Севастополя вам подробно расскажет генерал, — и он указал на молчавшего Артифексова.