— Благодарю за доверие, готов к беседе с вами, — поднялся я.
— Иностранцам понравились вы, особенно же английскому мопсу… как бишь его фамилия?
— Том Джонс?
— Да, да, ему, да и остальные очарованы вами. Кстати, — удерживая меня за локоть, спросил Шатилов, — что за инцидент произошел у вас с этим ротмистром из контрразведки?
Артифексов вышел, и мы были вдвоем.
— Просто маленький грабеж… Этот офицер, желая воспользоваться моим портсигаром и деньгами, пытался арестовать и запугать меня. Как видите, я не из пугливых, и шантаж не Удался.
— Я так и думал, — поднимая бровь, сказал Шатилов. — Как его фамилия?
— Токарский.
— Обождите минутку, — подходя к телефону, остановил он меня. — Соедините меня с полковником Татищевым… Да, да, начальником контрразведки.
Дальше произошел разговор, навсегда оставшийся в моей памяти.
— Полковник Татищев?.. Здравствуйте, граф Говорит Шатилов. Дайте мне краткую и самую точную аттестацию на вашего офицера ротмистра Токарского… Нет, нет, время не ждет, устную, только устную.
В трубке что-то пророкотало.
— Я этого ожидал. Вчера я был свидетелем неприятной сцены, господин Базилевский… Да, да, вы знаете, его, он сейчас находится у меня, — должен был отобрать, представьте — пуб-лич-но, у этого офицера свой портсигар!.. А-а, вы это наблюдали? И что же скажете?
В трубке опять зарокотало, на этот раз довольно долго.
— Я рад, что наши взгляды совпадают. В маршевый батальон, с немедленной отправкой на фронт. Письменный приказ пришлю позже. Нам нужны честные люди, а не вымогатели и казнокрады. — И, вешая трубку на рычажок, генерал проговорил: — Благодарю вас за откровенность. Полковник граф Татищев просит поблагодарить вас за оказанную ему помощь. Его честной солдатской натуре давно претил этот взяточник и вор… а ваше вмешательство помогло ему. Итак, после беседы с генералом Артифексовым набросайте короткий план вашего завтрашнего вояжа — и с богом, — напутствовал меня Шатилов.
Кабинет Артифексова был в конце коридора. И здесь, как и по лестнице и в вестибюле, порхали миловидные дамы, кучками и в одиночку стояли или прохаживались молодые офицеры, стремительно проносились адъютанты и, стараясь сохранить бодрый, воинственный вид, шагали безработные пожилые и престарелые полковники и генералы, тщетно надеявшиеся получить какое-нибудь хлебное место и обеспеченное жалованье.
Находясь со мной наедине, Артифексов произвел совсем иное впечатление. Это был довольно образованный, сравнительно молодой, воспитанный, кое-что понимавший в политике генерал. Я понял, что маска этакого рубаки и резкого в суждениях человека была создана им для начальства. Такая «прямота» и солдатская прямолинейность, нравились и Врангелю и Шатилову, и Артифексов с успехом изображал при «дворе» барона белогвардейского Платова, врага салонных шаркунов и велеречивых генералов. К моему удивлению, он сразу же и откровенно признался: