Зачем пришел ко мне этот по сути малознакомый человек? Я усадил его в кресло. Отлично зная, что за дверью притаилась вдова капитана, решил изолировать ее от нас.
— Дорогая Клеопатра Георгиевна! — позвал я. — Разрешите представить вам адмирала Попандопуло, командующего греческим военным флотом.
Вдова замерла, восхищенно хлопая глазами, сам же «греческий адмирал», всего сутки назад бывший анархистом, другом Махно и Кропоткина, невозмутимо смотрел на нас. По-видимому, его уже ничто не удивляло. Он, не поднимаясь, кивнул головой почтительно взиравшей на него вдове.
— Его высокопревосходительство тоже осведомлены о претенденте на престол? — робко выговорила она.
— Абсолютно! — подтвердил я. — Силы Греции на стороне правого дела. С нами бог! — торжественно закончил я.
— Кирие элейсон![6] — перекрестившись, сказал ничего не понимавший Попандопуло.
— Теперь же, дорогая наша хозяюшка, как вы сами понимаете, высокого гостя из Греции надо угостить хорошим вином. Вот деньги, и прошу вас купить нам самой лучшей закуски и самого доброго вина.
— Ах, какой восторг! — пряча деньги в сумочку и закатывая глаза, простонала вдова. — Значит, вы тоже в заговоре?
Я запер за ней входную дверь. Попандопуло сидел, раскрыв рот.
— Какой заговор? — свистящим шепотом спросил он. — Никакой заговор Попандопуло не знает… Я цесный грек. Я не ходу пуля на свой башка…
— Успокойтесь! Она, — я постучал по лбу, — помешалась на высокопоставленных лицах. У нее такая мания. Погиб муж и трое детей, она и того… спятила. Скажите, зачем вы пришли ко мне? Ведь вы всего час-полтора назад были в Бельбеке.
Грек грузно задвигался на затрещавшем кресле, вздохнул и, показав глазами на стены, спросил:
— Еще кто тут?
— Никого! Я и эта сумасшедшая хозяйка. Можете спокойно говорить. В чем дело?
Попандопуло вздохнул, тяжело поднялся с места, открыл дверь, заглянул в уборную и на кухню. Осмотр квартиры успокоил его. Потом он полез в карман и вынул маленький салатного цвета конвертик.
«Бильеду», — вспомнил я петербургские гостиные, когда молодые студенты, танцуя с институтками, умудрялись передавать записочки друг другу.
— От кого? — разглядывая конверт, спросил я грека.
— От интересной дамы… Па-па-па! — вытягивая губы, восхищенно зачмокал он.
— Не стройте из меня дурочку, Попандопуло, — прервал я. — Ну?
— Слушайте мне, вы ж не Гектор, а я не Парис, чтоб из-за женщины воевать. — Он широко осклабился и доверительно шепнул: — От той дамочки, которая в фаэтоне с вами ехала.
— Интересно! А как же вы ее нашли?
— Вы цитайте этот писмо, а я вам потом объясню. — Грек налил из графина воды и выпил.