– Ни крови, ни следов? – уточнил я.
– Да, как растворились! И такое повторялось каждую ночь, пока все наши мужики, что раньше лямку тянули, не собрались и в лес не пошли. Искать гадину, извести, сжечь! Дурни! Четвертый день уже нет. Соседка наша – Зина, чёрный язык бы ей вырвать – думает, что их всех схарчили уже, насытившись на месяц вперёд! Потому и нападения прекратились…
– Сколько их ушло? – Помрачнело моё лицо. Дело швах!
– Полная сотня бывших вояк! Сам знаешь – наше село вольное. Помощь у властей просить пустое. Налогов мы не платим. Они и не почешутся, да ещё и рады будут! – Всё утирала и утирала она глаза платком, что был мокрее моей куртки.
Я же усиленно думал.
– Не могу понять, кто это? Начал с мышек, собак, а закончил человеком! Шума не создаёт, следов не оставляет. Видеть его никто не видел! Ценности его не интересуют! – Барабанил я ложкой о пустую тарелку в раздражении, пока одна из старших дочерей, что сидели рядом с нами, не выдержала и выхватила её у меня. – Болота, топи здешние я исходил вдоль и поперёк. Нет там таких тварей! Нет! Если, конечно, она не из сердца леса, куда простым смертным ход заказан!
– Хозяева леса тебя привечают, вот мы и подумали, подскажешь что нам, поможешь… Сами-то мы туда не ходоки. Опасно слишком! Нас кормят поля и коровы с поросятами. Но как видишь, пришлось… – Взяла она себя в руки. – Я не могу у тебя просить сходить, поискать их, грех это – мальчишку в лес посылать, где сгинуло уже столько народу. Определить бы, что эта за зверь такой, да наёмников послать, но местные отказывают. В гнилой, говорят, не пойдём! Трусы!
Полными надежды глазами уставились на меня все за столом. Ответа ждут.
Что делать? Обязан я им. Обязан. Только добро видел в этом доме. Нельзя переступать через себя. Один раз так сделаешь и всё! Не человек ты, а так – копия.
– Нормально всё! Сейчас и схожу. Заплутали, поди, вот их и нет. – Еле устоял я на ногах, так как на мне повисло всё младшее поколение семьи! А сидели тише воды!
– Прости, что на тебя всё это взвалили! – Смотрела на меня мать семейства взволнованно и с надеждой. – Может, надо что-нибудь в дорогу? Ты говори! Достанем!
– Провианта на сутки, и всё.
* * *
– Вот и ты, старый друг! – Похлопал я по камню, обросшему зелёным лишайником. Присел на дорожку и потопал, как в старые, добрые времена. И шагу ступить не успел, а корзинка пополнилась редкими растениями. Рубинового клеща поймал, чей панцирь – камень драгоценный, и коры с дерева-привидения снял, что сегодня здесь, а завтра там…
Найти следы мужиков не составило труда. Они не скрывались, шли как у себя дома. Что их гнало? Ведь не карапузы, понимать должны, куда забрели. Нет! – наткнулся я на первый труп. Увидел, судя по всему, яркий камушек и вздумал подобрать. Только вот это не он был, соскрёб я останки оранжевой лягушки в мензурку, что неумело притворялась камнем.