Громко чавкая, эти боровы насыщались, отрыгивая, и простите – пуская шептунов за разговором! Ну и манеры! Он где вырос?! Ладно, охрана, но сын боярина?
Прошло минут сорок, как раздался треск падения! Вот они и в отключке, подошел я к столу – полюбоваться делом рук своих.
Глаза закатились – белки видно. Хихикают, подёргиваясь. Нужно бы допросить младшенького, да только, как я понял, искал меня лишь он, те, кто ему сосуд передал, не при делах, так что просто перерезал ему глотку, вместе с подельниками, забросив всех троих в большой камин. Облил средством для розжига, подкинул поленьев и поджёг. Пусть горят себе потихоньку, кинул я в вдогонку склянку с малой дозой дыхания бездны – чтоб наверняка.
Спустился в подвал. Хрипящую убил сразу. Не помочь ей уже. А вот что делать с новенькой? Процесс запущен. Помочь ей, конечно, можно, но она всё равно останется инвалидом до конца дней. Оставить в живых и подложить перед конторой теней в городе? Можно. Только рано или поздно они выйдут на это место, перебьют Кутузовых и будут копать уже в мою сторону.
– Прости. – Убил я её прикосновением к виску и стал убирать следы. Тела сжёг в другом камине, прочитав молитву. Кости забрал. Все готовые кристаллы растворил в спирте и вылил в унитаз. Оборудование уничтожил или забрал с собой. Некоторые вещи очень ценные, можно использовать и в других целях. Уходил же с надеждой, что привет из прошлого больше не всплывёт никогда…
Вернулся домой. Пятое июля на дворе. Ночь на Купалу послезавтра, а ещё ничего не готово! Аотииль меня отругала и злостно надругалась, утащив в спальню. Под дверью снова сидели рыжие. Слушали…
Ох, и началось, когда я, поразмыслив, предложил руку и сердце сразу всем моим девушкам, восхотев справить праздник в этот священный день! Визги стояли! Крики! Поцелуи и громкое, одновременное – ДА, что эхом гуляло по всему дому! Двор забегал ещё быстрей! Платья надо приготовить, стол. Скоморохов пригласить. Дела, дела…
С доченькой – дриадой – переговорил. Интересные сведения она мне подкинула:
– Ты, батюшка, брачную ночь здесь проведи, под деревцем моим медоносным. Пусть первая кровь дев чистых, отданная добровольно, окропит владения наши, усилив меня и благословив земли сии. Дети, зачатые в этом месте, будут здоровыми и сильными!
– А ты откуда знаешь? – Млел я, так как она сидела позади, перебирая мои пряди своими нежными руками и массажируя голову и плечи. Сегодня проснулся, а цвет волос вновь чёрный! Кровушка Сварогова работает…
– Память предков, – пожала она плечиками. – И невинно убиенных со всех окрестностей. Всё, что они пережили, теперь знаю и я. Все их горести, печали и радости.