Персиваль мысленно поблагодарил Лидинга и попросил дельфина вернуться в море, так как обратную дорогу они с Ольгой могли найти самостоятельно. Но зачем же самостоятельно – будет лучше всего, если они возвратятся вместе с Ихтиандром, Полеттой и доктором Сальватором. Кислородные баллоны в запасах доктора наверняка найдутся, при этом не стоит забывать и о подводной лодке. Главное – благополучно освободить их из лап Хорхе Дельгадо.
– Ольга, вы готовы? – поинтересовался Персиваль, глядя на босоногую спутницу.
– У меня есть чем встретить опасность, – Ольга демонстративно взвесила в руках подводное ружье, заряженное стрелой, – поэтому предлагаю запустить меня в тоннель первой.
– Нет! – категорично возразил Персиваль. – Я тоже вооружен. – Он коснулся висевшего на поясе чехла с ножом. – К тому же я меньше вас ростом и… – он осекся, – в общем, я полезу впереди, и это не обсуждается. А вас прошу держаться на некотором расстоянии, чтобы…
– Тихо! – прервала его Ольга, подняв руку и прошептав: – Что это за звуки?
– Я ничего не слы…
Но что-то слышать было уже и не обязательно. Из проема в тоннель, куда они только что собирались проникнуть, прямо на Персиваля метнулось что-то блестящее, длинное и извивающееся. В следующее мгновение француз увидел прямо перед своим лицом сплюснутую голову размером не меньше, чем голова его самого, обладавшую миндалевидными, сверкающими фосфором глазами, черными провалами ноздрей и пастью-щелью, из которой выскакивал и тут же убирался обратно раздвоенный язык. Голову змеи венчали торчащие вверх уши, но, в отличие от ушей кошачьих, их покрывала не шерстка, а мелкая, блестящая серебром чешуя. Тело чудища тоже было в серебристой, но более крупной чешуе, только кончик хвоста выглядел словно ободранным. И этот ободранный змеиный кончик стремительно заскользил, обвивая ноги Персиваля, поднимаясь все выше и выше, при этом голова ушастой змеи оставалась неподвижной, глаза же гипнотизировали человека, потерявшего дар речи.
И способность двигаться Персиваль тоже потерял, разве что мог пошевелить пальцами, но чтобы вытащить нож – никак. Да и дышать приходилось с трудом из-за все сильнее и сильнее сжимавшихся на его ставшем безвольным теле колец змеиного туловища. Но тут раздался резкий щелчок, и в одну из ноздрей чудища вонзилась выпущенная из ружья металлическая стрела с привязанным к концу шнурком.
Ольга рисковала промахнуться и с тем же успехом стрела могла угодить в Персиваля, но рука русской графини не дрогнула. Змея затрясла головой, ее туловище, обкрутившееся вокруг француза с ног и почти до шеи, расслабилось, и ему наконец-то удалось вдохнуть. Кольца туловища опали, стали раскручиваться, освобождая Персиваля, и вот уже в руке у него оказался нож. Ушастая змея, уползая в тоннель, из которого появилась, продолжала трясти головой, стараясь избавиться от застрявшей в ноздре стрелы. И ей почти удалось удрать, но только что освободившийся пленник настиг ее у входа в тоннель, наступил на вяло шевелящееся туловище и точным ударом ножа отсек змее голову…