– Ситуация такова, – серьезно настроился на пояснения своей точки зрения Михаил Левашов, – что, когда ловишь рыбу на естественные насадки, будь то, к примеру, хлеб, распаренная пшеница и тому подобное, или же на наживки, в качестве которых подразумеваются мотыль, черви, кузнечики, майские жуки, а для щуки – маленькая рыбка – живец, ну а для сома – лягушка, ты никого не заставляешь все это есть, а только предлагаешь. У рыбы имеется выбор – питаться или оставаться голодной. Тем более это касается ловли на насадки искусственные. На которые мы с вами, дон Педро, ловили в открытом море. Хищная рыба набрасывается на наши блесны, видя в них жертву, но в результате может оказаться жертвой сама. Повторюсь – это ее и только ее выбор! Но совсем другое дело – подводный охотник с кислородным баллоном и ружьем. Он подкрадывается к ничего не подозревающей рыбешке и стреляет ей, можно сказать, в спину! Чувствуете разницу, дон Педро? – с неким вызовом спросил Михаил и перевел взгляд на ухмылявшуюся Ольгу.
– Согласен, разница есть, – ответил хозяин гасиенды и, подкрутив усы, тоже посмотрел на красавицу графиню. Бросаться в спор с горячим молодым человеком ему не хотелось. Тем более что еще в лодке, когда они возвращались на берег после неудавшейся рыбалки, Педро Зурита попросил Михаила не рассказывать тетушке о его нечаянном падении за борт, и тот дал слово молчать. Но было совершенно очевидно, что, приняв сторону рыбака, он тем самым будет противостоять Ольге, которая как раз и была заядлой подводной охотницей и в глазах которой после его слов проскочила нотка недовольства.
– Но зачем же противопоставлять одно другому? – постарался найти компромисс Педро Зурита. – Если иметь конечной целью добычу пропитания, то и рыбак, и подводный охотник стоят по одну сторону, так сказать, фронта.
– Да, но здесь-то мы не на войне! – вспылил Михаил. – И с голоду не помираем.
– Зачем же ты тогда отправился на рыбалку? – Ольга продолжала пить вино маленькими глоточками.
– Затем, что мне интересен сам процесс ловли! Интересно перехитрить рыбу, а не быть ее палачом.
– И поэтому ты подцепил на ржавый крючок дельфина! – Глаза Ольги сузились.
– Но я же не специально, тетя! И в конце-то концов я обрезал леску, и дельфин… уплыл.
– Графиня, крючки на моих блеснах исключительно из нержавеющей стали… – посчитал необходимым добавить Педро Зурита.
– От этого несчастному млекопитающему, испытавшему жесточайший стресс и боль, не легче. – Ольга наконец-то допила вино и устремила взгляд на донышко бокала. Зурита понял молчаливый намек, не оборачиваясь, вскинул руку вверх и пощелкал пальцами: