– Животных будут отлавливать? – нахмурившись, спросил Михаил.
– Вряд ли! – не обращая внимания на его мину, ответил Дилан. – Вся полиция на ногах, а мэр должен был вызвать солдат, чтобы те оцепили территорию, прилегающую к вилле доктора Сальватора. Я направился к вам после короткого заседания городского охотничьего клуба. А там ни про какие сети или капканы речи не велось. Значит, чудовищ будут попросту отстреливать. Договорились о том, что завтра с рассветом все охотники-добровольцы встречаются у здания мэрии, ну а там будем действовать по разработанному плану. Педро, ты с нами?
– Естественно! – кивнул Зурита, у которого загорелись глаза.
– Кажется, доктор Сальватор ставил опыты не только над хищниками, – все больше хмурился Михаил.
– Да. – Дилан наконец-то взялся за бутылку, которую ловко открыл и не менее ловко наполнил бокалы. – Но! Достопочтенный епископ Хуан де Гарсилассо утверждает, что все, что сотворил своими руками Сальватор, – противоестественно, то есть противоречит замыслу Господа Бога.
Только представьте: мы вот здесь под пальмами мирно отдыхаем, беседуем, но вдруг из кустов выбегает какая-нибудь э-э-э… шестиногая рогатая ящерица размером с кобылу и несется прямо на нас! Этак от испуга можно и разрыв сердца заработать. Ха-ха-ха! Разве вы со мной не согласны, господа?
– Почему вы машете рукой, Мишель? – спросил Зурита. – Вы же охотник, к тому же, как рассказала графиня Ольга, неплохой стрелок. Думаю, во время завтрашней облавы возникнут ситуации не менее опасные, чем те, когда вы защитили свою тетю от разъяренного…
– Секача, – подсказала Ольга.
– А вы, графиня, не желаете ли присоединиться к охотникам? – обратился к ней Дилан Моралес. – Вы же тоже охотница, а у меня в арсенале есть замечательное женское ружье.
– Нет-нет, – покачала она головой. – На завтра у меня совершенно другие планы.
– Итак, Мишель, – не отставал от молодого человека Педро Зурита. – Неужели в то время, когда все отважные мужчины города выйдут на защиту мирного населения от чудовищ, вы к ним не присоединитесь и станете скучать в одиночестве?
– Да присоединюсь, конечно. – Сердитый Михаил взял в руки наполненный бокал. – А то еще, упаси господи, скажете, что русский дворянин струсил…