– А ваше желание поступить на английскую службу, – спросил он, – по счастью, в этой версии истории так и не осуществившееся? Вы что, не понимаете, что со сменой правительства или даже формы правления Россия никуда не исчезает, и желание служить ее врагам может расцениваться только как измена Родине? Ладно, давайте прекратим этот, одинаково неприятный и вам и мне, разговор. Я попрошу вас дать мне вашу личную оценку сложившейся в крае обстановки. Доложите, как это вам видится, а потом вместе будем отделять агнцев от козлищ и зерна от плевел.
Сначала я хотел обидеться, а потом махнул рукой. Правильно Бережной указал мне на мои недостатки, есть такой момент. Политика для меня – темный лес, а отречение царя и крах монархии я воспринял как величайшую политическую катастрофу, разрушившую все мои жизненные ориентиры.
– Агнцев у нас нет, одни козлища, – буркнул я, – и «товарищи» и «господа» заняты тем, что перетягивают на себя воинские части, в которых еще осталось хоть какое-то подобие дисциплины, или рождают, словно кролики, совершенно бессмысленные политические и экономические прожекты.
К примеру, господин Молчанов, сулящий Приморскому краю невиданное процветание в случае отделения его от Советской России. Некоторые от слов перешли к делу, то есть к насильственному захвату власти. Вон, в Николаевске у нас сидит некий анархиствующий товарищ Тряпицын, занимающийся откровенным грабежом местных обывателей, успевший пообещать взять Владивосток и отрезать уши вашему покорному слуге. Он у нас, кстати, не один такой товарищ, есть еще более одиозные экземпляры. Если желаете, обратитесь к моим помощникам, они предоставят вам полный список.
С другой стороны, в Хабаровске, разогнав законно избранный городской совет, власть захватил атаман Уссурийского казачьего войска Калмыков, который, как мне доложили, работает на японцев. Тоже сволочь первостатейная – грабит обывателей, без суда вешает всех, кого заподозрит в сочувствии к «товарищам», и тоже призывает к отделению Приамурья и Приморья от вашей Советской России.
– Александр Васильевич, – сказал Бережной, – и с Тряпицыными и с Калмыковыми мы разберемся – сил и полномочий у нас для этого вполне достаточно. Тем более что уже поступила информация, что Калмыков, как говорят у вас, моряков, уже снялся с якоря и дрейфует в южном направлении, в сторону битых нами японцев – в Шанхай. Сейчас меня интересует больше то, как ведут себя наши заклятые узкоглазые «друзья». Нам докладывали, что к вам приходил некий господин Токита, но вы не пожелали вести с ним задушевные беседы.