Приготовив нужный раствор и зелье, Исалина обратилась к своей энергии заставляя ее снова смешиваться, образуя тугую, переливающуюся лиану и весь мир вокруг мгновенно изменился. Пропали скудные, доступные только обычным существам, возможности различать окружающее лишь по величине, форме, запаху и цвету. Исчезла предрассветная серость, и свет свечей и фонарей, горевших в целительской, вместо них появилось ощущение целостности, общности со всем миром, с его многоликим теплом, возникло видение природных явлений, живых существ, двигавшихся по замку. Потом Лин перевела взгляд на Владиса, ничком лежащего на на кушетке и прикрытого до пояса белой простыней. Его рана сияла багряным цветом, который излучало зелье, распространяющееся с каждым ударом сердца. А дальше все завертелось в бешенном ритме. Вертен, пришедший помочь, помог перевернуть Владиса и Лин влила в горло князя универсальное противоядие, это помогло убавить багряное сияние, дальше шли болотницы, вот здесь Исалине пришлось постараться, болотниц в считаные секунды раздувало и чтобы они не лопнули, Лин контролировала их аппетит магическим способом. После этой процедуры оборотень задышал ровнее и свечение почти сошло на нет. Осталось только наложить заживляющую мазь и организм сам справится с остатками чужеродной материи в организме…
Просыпаться было тяжело, свинцовые веки не хотели открываться, а состояние организма походило на истощение. Лин повернула голову и она отозвалась мириадами мелких осколков впивающихся в виски. Стон самопроизвольно сорвался с губ и тут сильная рука сжала ее руку и легонько коснулась скулы, проведя кончиками пальцев в низ. Лин немедленно приоткрыла глаза и тут же зажмурила их. Яркий свет больно резанул глаза и в висках снова разлетелись осколки, добавляя боли.
— Маленькая моя, — нежный шепот князя раздался прямо над ухом, заставляя боль понемногу отступать, — больше я тебя никуда не отпущу, даже если сама захочешь уйти. Владис тихо таял от счастья, находясь рядом с той, о которой тайком мечтал по ночам в одиночестве. Кто-то новый, властный и непримиримый, проснувшийся в нем за последние часы, точно знал, что теперь самое важное это устроить все так, чтобы его целительница все время была рядом, не исчезала и не уходила дальше, чем можно добежать за пару минут или хотя бы услышать, если недоступно взгляду.
И по его голосу целительница поняла, что князь широко улыбается.
— Думаешь получится удержать? — не выдержала Исалилина и хрипло спросила, стараясь улыбнуться. Она уже давно вспомнила его, и боялась теперь совершенно другого…