Мэй оборачивается, не видит ли охранник. Все чисто.
Дрожа от волнения, она поворачивает ручку и тянет на себя дверь. Но та не поддается. Из-за створки доносится приглушенное лязганье цепи.
В панике Мэй предпринимает новую попытку. Безрезультатно.
– Заперта, – сообщает она. – Нас всех заперли.
Поначалу никто не верит. Распространяя запах алкоголя и пота, парни принимаются терзать створку.
К ним подлетает Мэтью.
– Дерьмо! – констатирует он, яростно дергая за ручку, вены на его запястье вздулись от напряжения. Пластырь на щеке отклеился, обнажив кровоточащую ссадину.
– А если случится пожар? – спрашивает кто-то из девчонок.
Игра заброшена, настроение резко портится, а вскоре – последний гвоздь в крышку их независимости – звучит команда погасить свет.
Мэй засыпает под возню той самой целующейся парочки на соседней койке.
Ее будит пронзительный крик. Спросонья Мэй не сразу понимает, где находится, сознание медленно стряхивает дремоту. Скрежет металла по дереву. Множественные голоса.
– Хватит! – Чей-то вопль гулким эхом отражается от стен. – Калеб, прекрати!
Внезапно Мэй вспоминает: спортзал. В темноте ничего не разобрать, но звуки постепенно складываются в картину: раскладушки волочатся по полу, ударяясь друг о друга, точно шлюпки в шторм.
– Хватит! – надрывается какофония голосов во мраке. – Прекрати!
Кто-то нащупывает выключатель, и флуоресцентные лампы озаряют груду перевернутых, скособоченных раскладушек, спутанные простыни на полу. От яркого света щурятся все, кроме Калеба: с широко открытыми глазами он идет, не замечая препятствий, но всякий раз спотыкается и чуть ли не падает с высоты роста.
– Он часто ходит во сне. Лунатизм, – объясняет его сосед.
Глаза Калеба открыты, но это глаза слепого. Мальчик направляется к трибунам в дальнем конце зала.
– Как-то странно, – продолжает сосед. Калеб бормочет что-то невнятное. – Обычно он сразу просыпается.
Но и без слов ясно, в чем дело. Калеб подхватил болезнь.
– Он никогда не бродил так подолгу…
Калеб Эринсен, восемнадцатилетний сын фермера, студент английской кафедры, а теперь еще и первый лунатик в Санта-Лоре, штат Калифорния.
Пока санитары привязывают его к носилкам, Калеб брыкается, вопит, а сокурсники гадают, какие образы терзают его во сне.
Однако их ждет новое, еще более неприятное открытие: двое по-прежнему спят на своих раскладушках. Ребят не потревожил шум, разбудивший бы любого нормального человека. Вскоре их, как и прочих, уносят на носилках.