И это правда. Это совершенная правда. Молюсь каждую секунду, каждое мгновение. "Отче наш" вместо мыслей. Вместо дыхание и еды. Я так ничего и не ела за все эти часы ожидания хоть каких-то известий.
— А я думал… думал, это он тебя обидел.
— Что? Почему?
Посмотрела на мальчика и обхватила худенькие плечи, привлекая его к себе. Так, чтоб мы смотрели друг другу в глаза в максимальной близости.
— Благодаря ему вы здесь, и я здесь. Никогда не думай о нем плохо. Никогда. Чтобы тебе не сказали, как бы не выглядело все вокруг — никогда не думай, что твой отец не позаботится о нас.
Я говорила так горячо, что из глаз мальчика исчезло настороженное недоверие, и он, с облегчением выдохнув, прижался ко мне, склоняя голову на мое плечо.
— Все это время я представлял, что вы вернетесь вместе, и я познакомлюсь с ним.
Судорожно выдохнула и прижала черноволосую головку к себе сильнее. Вспомнила, как о нем отозвался Максим, и стало больно внутри, стало саднить в сердце. Как же мне хотелось вернуться в прошлое… к другому Максу и там услышать его мнение о сыне. Этот казался мне ненастоящим… сшитым из рваных кусков, как Франкенштейн. Сшитый из чего-то гротескно и нарочито неправдоподобного.
— Вы обязательно с ним познакомитесь, и я расскажу ему, как ты защищал меня, как сражался и какой ты смелый и умный. Как сильно на него похож.
— Правда? Я на него похож?
— Как две капли воды. А теперь ложитесь спать. Нам еще домой возвращаться.
Пока я укладывала детей, Изгой был постоянно в планшете и на рации. Я боялась о чем-то спрашивать, а он пока ничего не говорил, и я свято верила, что, если он молчит, значит, ничего самого жуткого не произошло. Но когда малыши уснули, я не выдержала и зашла на маленькую кухню, где расположился Славик с термосом с черным кофе. Он привез нас в съемную квартиру в тихом захолустном районе, где мы должны были ждать пока неизвестно чего.
Я подвинула стул к столу и села на краешек, ожидая, пока Славик закончит что-то проверять в планшете. Он поднял голову и посмотрел на меня.
— За нами пришлют бронированную машину через час.
— Где Максим?
— Вылет в пять утра. На чартерном рейсе.
— Где Максим?
Схватила Славика за руку, и тот резко посмотрел на меня своими светлыми глазами, которые всегда казались мне похожими на куски льда. Такие же глаза были у нашего отца… На фотографиях он был красивым до того, как начал беспробудно пить. И Славик казался его лучшей копией. Таким, каким тот мог бы быть, но не стал.
— Почему ты ничего не говоришь мне? Я хочу знать… Я никуда не поеду, пока не узнаю.