Славик пронзительно посмотрел на меня и спокойно сказал:
— Наши победили, и лагерь боевиков полностью уничтожен.
Окаменела. Застыла в неестественной позе, чувствуя, что не могу даже пальцем пошевелить.
— Боевики взяты в плен, многие убиты в ходе сражения.
— Максим…
Я больше ничего не могла ни сказать, ни спросить.
— Его не оказалось ни среди убитых, ни среди пленных.
Отлегло от сердца. Я расслабилась и с облегчением выдохнула… вдох перед тем, как кислород перекроют с такой силой, что потемнеет перед глазами.
— Боевики догадались, что ликвидация произошла по его наводке. Он сейчас в плену у Карима Даурбекова — он главарь всех группировок в той области. Макса сдали… крот из своих. Шамиля мы тоже упустили. Он скрылся в горах.
— Что это значит? — холодея, спросила я, видя, как избегает смотреть мне в глаза Славик.
— Я не знаю, что сказать тебе…
— Правду сказать. Я хочу знать только правду, Славик. Хотя бы ты будь со мной честен и не играй в игры, как с маленькой девочкой.
— Его ждет казнь. По их законам. Пытки и казнь. Показательная. Чтоб все видели, что бывает с предателями.
Мне стало плохо. Перед глазами снова все поплыло, и я схватилась за край стола, чтобы не упасть со стула.
— Но… но ведь его спасут, да?
— Нет… не спасут.
Жестко ответил Изгой и отшвырнул планшет. Отвернулся к окну.
— Не спасут потому что для наших он — Аслан Шамхадов, и никакого отношения к нам не имеет, кроме того, что подлежит ликвидации, как и его якобы брат Шамиль.
Я не верила, что действительно это слышу, не верила и в то же время понимала, что здесь что-то не так. Мне казалось это нереальным, все, что он говорил.
— Но ведь он не Аслан. Он Максим Воронов. И это легко доказать. Можно же обменять его. Не знаю… выкупить. Хоть что-то сделать.
— Кто должен это делать?
— Где Андрей? Он знает об этом? Знает… знает, что Макса там пытают и… и хотят казнить?
— Нам пора собираться, Даша. Поешь и буди детей.
Медленно встала, чувствуя, как кружится голова и тревожно колотится сердце.
— Я никуда не поеду. Так и передай моему брату. С места не сдвинусь. Увозите детей. А я останусь здесь и буду искать способы спасти моего мужа. Ясно?
Славик тяжело вздохнул, но даже бровью не повел. Как всегда совершенно невозмутимое выражение лица.
— Андрей занимается этим вопросом, а ты поезжай домой. Женщине здесь не место.
— Мое место там, где мой муж. Пусть дети едут обратно, Фаина присмотрит за ними, а я хочу знать, каким образом спасут Максима. И пока не узнаю, никуда не уйду. Дай мне поговорить с Андреем. Немедленно.
— Ясно.
Изгой достал сотовый и набрал чей-то номер.