– Хорошо. Я верю вам, поскольку вы сами сказали, что вам можно верить. Предаю себя в ваши руки. Вот этот документ скажет вам все, что вы хотите знать. После того как вы прочтете, я позволю себе дать вам два-три пояснения по этому поводу. – Он протянул Дьюкейну сложенный лист бумаги и сразу отвернулся.
Дьюкейн развернул бумагу. Он сразу понял, что она написана сжатым почерком Рэдичи. В ней говорилось:
Заявляю полиции, обществу и Богу, если он существует, что в сентябре прошлого года я убил мою жену Клодию, выбросив ее из окна. Я действовал под влиянием аффекта и не имел заранее обдуманного намерения убивать ее. Моим мотивом была ревность из-за ее связи с Ричардом Бираном. Биран был свидетелем моего поступка и с тех пор пытается шантажировать меня. Я умираю от собственной руки. Бирану посылаю предсмертное проклятие.
Джозеф Рэдичи
Я любил свою жену.
Дьюкейн был до того поражен и странным образом тронут этим документом, что ему хотелось просто прижать его к голове и закрыть глаза. Но в нем тут же взыграл актерский инстинкт – инстинкт, перенесший его в былые дни, когда он работал в судах. Он встал, чтобы успокоиться, достал лупу и исследовал письмо, поднеся его к лампе. Почерк был твердым и, несомненно, принадлежал Рэдичи.
Биран все еще стоял к нему спиной. Дьюкейн сказал:
– Садитесь, пожалуйста, Биран.
Они оба сели. Биран глубоко дышал, он потянулся так, как будто бы ужасно устал.
Дьюкейн сказал:
– Возможно, вы сможете ответить на некоторые вопросы.
– Все, что хотите.
– Я готов признать, что это писал Рэдичи. Это все так и было?
Биран привстал. Он сказал:
– Правда, что он убил Клодию и что я видел, как это произошло. И правда, что он ревновал Клодию ко мне. Неправда, что я пытался его шантажировать, по крайней мере не совсем правда.
– Что значит «не совсем»?
– Боюсь, мне трудно сформулировать.
– Не важно. Скажите правду.
– Видите ли, я желал Джуди Макграт.
– Поэтому вы решили надавить на Рэдичи?…
– Я не собирался на него давить. Даже намека на это не было. Самому Рэдичи почему-то так показалось. Я хотел увести от него Джуди, и я бы легко это сделал, а ему почему-то захотелось думать, что ему угрожают.
– Он видел угрозу именно с вашей стороны?
– Думаю, да.
– Когда это случилось?
– Я увел ее два или три месяца тому назад. До того, как произошло…
– Ясно. В письме истинное объяснение его самоубийства?
– Да. Насколько вообще объяснение может быть истинным. Никаких других тайн, никаких иных намеков. Он был жутким человеком, находившимся постоянно в состоянии страха и тревоги. Я думаю, он общался с духами и боялся их.