– Одно движение, и голова покатится вниз, – произносит ей на ухо Шах. – Если поняла, скажи да по-эдемски.
– Да, – тихо говорит Эрона, она напугана, голос дрожит.
– Страшно? – продолжает давить Жданов. – Если будешь делать, что говорят, все будет хорошо, а нет, все тут сдохнем – и вы, и мы.
Внизу смолкает гудящая толпа, похоже, до нее начало доходить, что все пошло не так.
– Вся площадь заминирована, – громко, чтобы даже глухие поняли, орет Шах.
Его заложница, забыв о кинжале у своего горда, инстинктивно старается отодвинуться, но острое лезвие оставляет на шее кровавую царапину, из которой начинает сочиться кровь. Капли стекают по коже к обнаженной красивой груди.
– Не дергайся, – приказал Жданов. – А дабы не осталось сомнений в моей угрозе, – он мысленно активирует пустышку под помостом.
Хотя, что значит пустышка, хлопнуло нехило, осколочного заряда нет, но взрыв хлопушки разносит пластиковый настил, обломки летят в стоящих неподалеку женщин, один отбивает рукой Тевтон. За детским столом кто-то заплакал. Мелюзги на этой оргии хватает. Десять секунд, и толпа приходит в себя, она собирается бежать, но окрик Жданова заставляет ее замереть.
– Стоять! – орет он, оглушая пленницу, но та уже взяла себя под контроль и не дергается. – Это была пустышка, но если кто побежит, активирую остальные мины, их тут два десятка, всех в фарш, а как доказательство, загляните под детский стол.
Кто-то из кураторш детского сада нагибается и заглядывает под столешницу. Шаху не нужно увеличения, чтобы разглядеть посеревшее от страха лицо.
В его голову вторгаются чужие образы, невидимые голоса путают мысли, требуют сдаться, настойчиво так требуют, но их желания мало.
– Прикажи своим прекратить давить на меня, – шепчет он Эроне, сопротивляясь внушению. – В руке у меня термобарическая граната, сейчас пальцы разожму, и от нас с тобой только куски мяса останутся, а потом и мины рванут. Живее!
– Всем прекратить любые действия, – истерически взвизгивая, кричит главная культистка, она испугана, она боится его. – Иначе умрем!
Давление тут же пропадает. Жданов облегченно выдохнул, еще немного, и он бы потерял контроль.
– Кто ты и что ты хочешь? – найдя в себе силы и сглатывая, произносит Эрона, голос женщины дрожит, как и ноги, похоже, она едва стоит.
– Меня зовут Шах, и я командир людей, которых вы захватили. Вы убили моего человека, но я не буду мстить, мы просто уйдем. Для начала прикажи отпустить их.
Эрона осторожно кивает и выкрикивает короткий приказ на незнакомом языке. Конвоирши, повинуясь, отходят от пленников, с ненавистью сверкая глазами. Но их злость Жданова не колышет.