– Говори на эдемском, еще один такой фокус, и я тебе грудь порежу, – Юра нарочно говорит грубо, играя роль подонка, у его пленницы не должно возникнуть сомнений, что любая его угроза будет выполнена.
– Тевтон, слышишь меня?
– Слышу, командир, – мгновенно откликается пулеметчик.
– Бери всех и дуй в ангар, который справа от тебя, там оружейка, быстро вооружаетесь и обратно, а мы пока тут с девочками пообщаемся.
Акме подходит к Кузнецу, который все еще в отрубе, и быстро приводит любовника в чувство. Шах видит, как тот недоуменно крутит башкой, пытаясь понять, что тут происходит. Лекарка, обнимает его, что-то шепчет, тот кивает, затем следует быстрый поцелуй, и вся группа идет к арсеналу.
– Что-то все очень просто, – замечает ворон.
– Хорошо, что напомнил о себе, – обрадовался Жданов. – Больше скрываться нет нужды, давай на взлет, контролируй амазонок, тут триста баб, как бы чего не учудили, «око» штука хорошая, но тупая. За ним контроль нужен.
– Длинный язык вредит шее, – каркнул ворон, – сидел бы молча, и сидел, нет, блин, поговорить захотелось.
– Лети, давай, философ.
Птиц взмыл вверх и, встав на крыло, заложил под потолком подземелья вираж, почти скрывшись во тьме.
Амазонки, которые, так и не отрываясь, смотрели вверх, синхронно вздохнули от удивления.
– Теперь слушаем сюда, – проорал Шах. – Сейчас вернуться мои люди, и мы уходим. Вы останетесь под наблюдением дрона, поднимите голову вверх, видите шарик? – Мысленно он отдал «оку» приказ проявиться на минуту.
Дрон показался, следуя приказу, затем исчез, а Жданов подумал, что нефиг оставлять этим бабам дорогостоящий девайс, достаточно убедить их, что он есть, они запуганы. Хватит и иллюзии контроля.
– Итак, он останется висеть и наблюдать за вами, если кто-то попытается покинуть площадь, я подорву мины. А чтобы вы геройствовали поменьше, Эрона пойдет со мной. Вы ведь ей дорожите? Она ведь часть пророчества.
Амазонки при этих словах заволновались и зашушукались.
До верховной, похоже, тоже дошло, что ей предстоит долгая прогулка.
– А какие гарантии, что вы меня не убьете из мести? – стараясь не выдавать страха, громко спросила она.
Жданов ухмыльнулся, похоже, главная культитска оклемалась, хоть и трусит, но уже требует каких-то гарантий.
– Никаких, – ответил Шах грубо, – только мое слово. Когда мы окажемся в безопасности, я отпущу тебя.
– Позволишь одеться?
– Нет, так пойдешь, – отозвался Жданов, вспоминая курс психологии по захвату противника. Человек в уязвимом положении, то есть голый или застигнутый за справлением естественных нужд, не способен к сопротивлению. – А теперь заткнись, и ждем возвращения моих людей.