– Тевтон, – мысленно позвал он, – как ваши дела?
– Почти готово, тут наш Кулибин привел в порядок пару андроидов второго поколения, сейчас вооружит, и появится у нас еще пара стволов лишних. Оружие барахло. А нашего нет. Жалко.
– Они его в лагере бросили, – успокоил пулеметчика Жданов, – как и броню с костюмами. Я все собрал и упаковал. Придется вам пока в этих кожаных легенцах походить.
– Ничего, Шах, главное, отсюда выбраться. Все, еще пара минут, и мы готовы.
– Жду.
– Знаешь, – чтобы убить время, произнес он на ухо Эроне, – у вас довольно милый сексуальный культ, плохо только, что вы мужиков убиваете, нехорошо это. Мне вон птиц мой предлагал устроить тотальную мясорубку, вывести из-под удара своих, и всех вас в фарш. А кто выживет, добить пулями, у вас их в вашей нищей оружейке хватит. Но я не стану этого делать, если не будите дурить. И кончайте вы всю эту фигню нести про главенство женщин, мужики тоже нужны, а вы их под нож, даже собственных сыновей.
Эрона молчала, хотя Жданов ощущал, что ей очень хочется ответить, но амазонка понимала, что не в ее положении вести споры, сейчас любой ее даже самый разумный довод перекрывал кинжал у ее горла. А она его очень боялась.
Шах глянул на картинку, транслируемую дроном, амазонки послушно сидели за столами, как примерные школьницы, и неотрывно смотрели вверх, похоже, у них полностью отсутствовало желание играть в героев, вернее в героинь.
Наконец, из «оружейки» появляются остальные, их сопровождают два андроида с древними полуавтоматами в руках, скорее всего, это был арсенал местной охраны. Ну да не суть, сейчас и это хорошо.
– Тевтон, – крикнул Шах так громко, чтобы все на площади слышали, – давай к воротам. И контролируйте остальных, стрелять только в случае агрессивных действий.
– Понято, – проорал в ответ железноногий, и повел свой отряд на точку.
– Ну что, верховная, – обратился Жданов к Эроне, – теперь повернись лицом ко мне, и обхвати мою шею, я на пару секунд сниму маскировку.
Эрона послушно развернулась, вздрогнула, увидев матовое забрало шлема, и прижавшись своей крупной грудью к бывшему капитану, послушно обхватила его руками.
– А ты ничего, красивая, жалко только мужиков не любишь, – тихо произнес он, вновь активируя маскировку, и, крепко приобняв женщину левой рукой, в которой сжимал гранату, в два шага донес заложницу до края колонны и спрыгнул вниз.
Верховная от неожиданности свободного падения завизжала, но тут подошвы ботинок Шаха ударились об землю.
– Все, можешь отпускать, и топай к воротам, я буду прямо за тобой. Учти, одно неверное движение, и тут будет филиал разделочного цеха на мясокомбинате – много туш, сочащихся кровью. А теперь вперед.