, указала на заднее крыло.
– Этой царапины вчера не было. Кто-то нарочно провел ключом. Вон следы от зубцов.
Дженна наклонилась. Машина ужасно старая: мама на ней возила ее в ясли. Царапина довольно свежая, но это ни о чем не говорит.
– Как же так? – спросила мама. – Почему именно мы? Почему именно я? Не понимаю.
– Идем. – Дженна подала ей руку. – Пошли домой, я замерзла.
– Видимо, придется снова звонить в полицию. Правда, толку никакого. Бред какой-то. А теперь к этому причастна еще и твоя школа.
Дженна толкнула дверь и вошла в дом.
– В каком смысле, моя школа?
– Твой директор. Как там его, «супердиректор». Это он фотографирует, я уверена. А знаешь, кто еще здесь поселился? Женщина, о которой я тебе рассказывала. Мы видели ее на экскурсии по Озерному краю, помнишь? Все взаимосвязано, Джен, буквально все.
Дженна бросила спортивную сумку у входа и повесила толстовку на перила лестницы.
– Пойду наберу ванну, мама, – сказала она. – Набрать потом и тебе?
– Да, спасибо. Только не забудь сперва ополоснуть, – крикнула мама ей вслед. – Вдруг там битое стекло.
– Ладно, – отозвалась Дженна. – Хорошо.
11 февраля
Всубботу, возвращаясь с работы в автобусе № 218, Джоуи заметила высокого мужчину в голубом джемпере и синих джинсах, выходящего из спортивного магазина. В руках он держал пакет с покупками, и вид у него был слегка растерянный. Джоуи не сразу поняла, что это Том Фицуильям, однако с первого взгляда ощутила к нему симпатию, даже больше – влечение. Настолько сильное, что ее буквально обожгло изнутри.
Автобус остановился на светофоре. Том пошел сначала в одном направлении, затем двинулся обратно. Внезапно он перешел на бег и вскинул руку, будто собираясь взмыть в небо, как Супермен. Почему-то это казалось вполне возможным. От резкого движения голубой джемпер слегка задрался, обнажив бледную полоску кожи на животе, мягком и податливом, как свежеиспеченный хлеб. Тут же как по команде (не по просьбе, а именно по команде) притормозило такси. Том поставил в салон объемистый пакет, уселся сам. Такси проехало рядом с автобусом; Джоуи с радостным возбуждением смотрела ему вслед.
Когда Джоуи добралась домой, там никого не было. Альфи ушел к маме – якобы красить кухню, а на самом деле – смотреть футбол на кожаном диване и поглощать мамину стряпню. Джек на работе, Ребекка уехала на выходные к подруге в Глостершир. Некоторое время Джоуи бесцельно бродила по дому, впитывая ощущение пространства. Она до сих пор стеснялась заходить в комнаты и обычно перемещалась из кухни к себе на чердак, а оттуда – прямо к выходу, не задерживаясь и не отсвечивая. Если ей и приходилось бывать в гостиной, она устраивалась на краешке дивана, словно гостья, и старалась долго не засиживаться. «Чувствуй себя как дома», – раз за разом повторял ей Джек. Ему легко говорить: они с Джоуи – продолжение друг друга, так что ее присутствие его не тяготит. Но Ребекка – совсем иное дело. Джоуи для нее чужой человек, поэтому она прячется и всячески ее избегает.