– Повторим? – говорю я.
– Ага, – отвечает моя подруга. – Сходи принеси, пока я договорю с Китом. А потом познакомлю тебя с тем парнем. Ладно?
– Да, – смеюсь я. – Мне пофиг! – И отправляюсь на кухню.
Вдруг кто-то говорит громко, прямо мне в ухо:
– Кристин! Крис! Что с тобой?
Я ничего не понимаю, но голос кажется знакомым. Я открываю глаза. С изумлением вижу, что нахожусь на открытом воздухе. Ночь, Парламент-хилл, Бен что-то говорит мне, а салют окрашивает небо в кровавый багрянец.
– Ты стояла с закрытыми глазами, – сказал он. – Что случилось? Что с тобой?
– Ничего. – У меня закружилась голова, перехватило дыхание; я отвернулась от мужа, делая вид, что хочу еще полюбоваться фейерверком. – Ничего. Все хорошо. Хорошо.
– Ты вся дрожишь, – произнес он. – Замерзла? Может, пойдем домой?
Конечно, он прав. Я должна записать то, что мне сейчас привиделось.
– Да, – ответила я. – Ты не против?
На обратном пути я еще раз прокрутила в голове свое воспоминание во время фейерверка. Оно ошеломило меня ясностью и четкостью картинки. Я так быстро, так безоглядно «втянулась» в него, как будто прожила этот эпизод снова. Все ощущала, все чувствовала на вкус. Ночную прохладу и действие пива. Легкое жжение глубоко в горле из-за травки и даже теплую слюну Кита на языке. Все казалось таким реальным, чуть ли не более реальным, чем моя настоящая жизнь, в которой я очнулась.
Я точно не знала, когда это было. Наверное, в университете или вскоре после окончания. По-моему, такой и должна быть студенческая тусовка. Ни малейшего чувства ответственности. Все беззаботно. Легко.
Я не помнила имени девушки, но была уверена, что она важный для меня человек. Моя лучшая подруга. Навсегда, подумала я, хотя не помнила даже, кто она. Однако я чувствовала себя с ней совершенно спокойно, в безопасности.
Тут я сообразила: может, мы до сих пор общаемся, и попыталась расспросить об этом Бена, пока мы ехали. Он отмалчивался и казался… нет, не огорченным, скорее, задумчивым. Я рассуждала: не рассказать ли ему о моем видении, но не решилась и лишь спросила, какие друзья меня окружали, когда мы познакомились.
– У тебя была куча друзей, – ответил Бен. – Ты была популярна.
– А у меня была подруга? Самая близкая?
Тут Бен взглянул на меня:
– Да нет, мне кажется. Любимой подружки у тебя не было.
Странно, что я не могу вспомнить ее имени, хотя помню и Кита, и Алана.
– Ты уверен? – спросила я.
– Да. Уверен. – Он уже смотрел прямо перед собой.
Начался дождь. Свет витрин и неоновых вывесок отражался на асфальте. У меня на языке вертелось множество вопросов, но я не решалась их задать, а вскоре момент был упущен. Мы приехали домой, Бен отправился готовить. Для откровений было слишком поздно.