На этой волне его внимания к кинематографу был дан ход и грузинскому фильму «Покаяние» Тенгиза Абуладзе. Его сюжет родился из одной истории, которую поведал Абуладзе один из его знакомых. Дело происходило в Западной Грузии: кто-то выкопал из могилы покойника и прислонил тело к калитке дома. Был громкий скандал. Было назначено расследование, которое повергало людей в еще больший шок. Выяснилось, что покойный в свое время занимал должность прокурора. А выкопавший тело стал его жертвой — семья несчастного была фактически уничтожена. Отца арестовали и расстреляли, мать покончила жизнь самоубийством.
Несмотря на то, что дело происходило в современной Грузии, Абуладзе решил перенести эту историю в 30-е годы, чтобы рассказать с экрана о репрессиях 1937 года. И хотя в роду Абуладзе не было репрессированных, но он был евреем, да еще советским, что просто не оставляло ему шансов остаться в стороне от этой темы. Не смог остаться в стороне от нее и Шеварднадзе, у которого были свои резоны. Во-первых, личные — его жена Нанули и ее сестра были из числа жертв репрессий. На глазах у маленьких девочек когда-то арестовали отца, и этот момент оставил в их памяти неизгладимый след. Во-вторых — Шеварднадзе в те годы сделал весомый шаг на пути к властному Олимпу. Осенью 1978 года он стал кандидатом в члены Политбюро, причем его назначение произошло после того, как в апреле того же года чуть ли не весь Тбилиси взбунтовался против проекта новой Конституции Грузинской ССР, где государственным языком признавался лишь русский. В итоге грузинские депутаты на своей сессии решили оставить пункт 75 Конституции ГССР без изменений, то есть признать за грузинским языком статус государственного. Напуганный Кремль решил пойти еще дальше — разрешил Шеварднадзе войти в «предбанник» высшего партийного ареопага и стать кандидатом в члены Политбюро (кстати, вместе с другим «кавказцем» — Михаилом Горбачевым).
24 мая 1982 года Пленум ЦК КПСС официально утвердил Юрия Андропова в должности главного идеолога, а спустя четыре дня к нему на прием заявился Эдуард Шеварднадзе, привезший с собой из Тбилиси сценарий фильма «Покаяние». Книжица была довольно пухлая — 120 страниц, поэтому Андропов взяв ее в руки и полистав, задал закономерный вопрос:
— О чем кино, Эдуард?
— О сталинских беззакониях, Юрий Владимирович, — ответил Шеварднадзе.
— Я так и понял — с рядовой темой ты бы ко мне на прием не напросился, — с легкой улыбкой на устах, произнес Андропов и тут же поинтересовался. — А режиссер кто?
— Наш лучший постановщик — Тенгиз Абуладзе.