Так что я терлась и жалась к нему, пытаясь выдавить все капли нежности, какие возможно, когда Кен вдруг повернул ко мне свое прекрасное лицо в капюшоне, наклонился и начал покрывать нежными поцелуями мою шею чуть пониже уха.
А потом он прошептал:
– Я не хочу передать тебе то, что у меня… Но я хочу дать тебе кое-что мое. – И чуть сильнее прижался ко мне губами.
Я глянула вниз, а там!..
Черт возьми!
Кен вовсе не был на Острове Кена. Он был тут, со мной, впитывая мое внимание и отвечая с большим чувстленом.
ОУ!
Нечего и говорить, что я не собиралась позволить небольшой простуде встать между мной и таким прорывом. Я затащила Кена в ванную за шнурки от капюшона, быстро содрала завязку от детей с ящика с мочалками, пинцетами для бровей, прокладками, воском для депиляции, свечками с анальгином, тюбиками клея и прочими мелочами и стала судорожно рыться среди всего этого дерьма, пока не нашла вибропулю размером с палец, которую мы тоже там храним. Если у нас из-за этой простуды не получится все, что было задумано, мне может понадобиться подкрепление.
Не теряя времени, Кен начал раздеваться на месте, и я тут же последовала его примеру. Когда я вылезала из джинсов, его прекрасная толстовка с капюшоном упала на пол передо мной. Но чувство потери, мелькнувшее во мне при виде этого сексуального предмета, лежащего в куче на полу, быстро сменилось нарастающей дрожью между ног, когда мой взгляд заскользил по его телу. От мускулистых лодыжек и бедер Кена он поднялся вверх, задержался на головке его впечатляющей эрекции, скользнул по краям его плоского живота, проехал по тугой груди, пронесся по жесткой щетине на квадратной челюсти и мягко остановился на четко обрисованных губах, которые были слегка приоткрыты (возможно, потому, что у него был заложен нос и он не мог им дышать, но это не важно). Кен выглядел так, словно только что сошел с рекламы одеколона «Old Spice», возможно, будучи уволенным за то, что не смог удержать под полотенцем этот двадцатипятисантиметровый поршень.
Прежде чем я успела дотронуться до него, Кен ухватил меня за бедра и развернул мое обнаженное тело так, что я оказалась лицом к большому зеркалу, висящему над раковиной. Подвинувшись ко мне вплотную сзади, он провел руками по моей набухшей груди, тяжелой от молока, и зарылся лицом мне в шею. Я смотрела в остолбенении.
Я никогда прежде не видела себя в процессе занятий любовью. Конечно, мне удавалось что-то увидеть урывками, когда доводилось заниматься сексом в чьей-нибудь ванной или в дешевом отеле на пляже с зеркалом в двери шкафа, но вид себя, стоящей перед зеркалом, и Кена, который обнимает, целует и лижет мое тело, позволил мне почувствовать себя всемогущей и обожаемой.