– Вот как раз ваш круг общения мне и может помочь, – ободряюще улыбнулся Лев. – Вы знали Всеволода Игоревича Борисовского?
– Всеволода Игоревича? Профессора Борисовского? О господи, а почему «знала»? С ним что-то…
– Увы, Алла Николаевна, Борисовский погиб. Его насмерть сбила машина несколько дней назад.
– Какой кошмар! – всплеснула руками женщина, и ее глаза сразу наполнились слезами. – Какой милейший был человек, какой специалист! И такая страшная смерть! На дороге… Как же это произошло? Пьяный водитель?
– Нет, – хмуро покачал головой Гуров. – Ничего там такого не было. Просто несчастный случай, стечение обстоятельств, если уж говорить точно. Все там просто и понятно.
– Просто, – повторила Годнарская. – А человека уже нет. Да… вот ведь как бывает. А почему вы ко мне пришли? Я чем могу помочь в этом вопросе? Если вы хотите о Борисовском поговорить, то вам надо в музей идти, он там работал много лет. А еще он лекции читал в университете, и на семинары его приглашали. Но это, правда, давно уже было. В последнее время он чувствовал себя плохо.
– В музей я тоже обязательно схожу, – заверил Гуров. – И вы правы, он почти никуда не ходил. А к вам я пришел потому, что Всеволод Игоревич у вас в последнее время бывал на выставках.
Он достал из папки фотографию, на которой Борисовский был снят в выставочном зале, и протянул Годнарской. Женщина взяла фотографию, покивала головой и со вздохом сказала:
– Да, это он на выставке знаков отличия первых лет советской власти. Интересная была выставка, мы ее собирали почти полгода. Из Калининграда приезжал коллекционер, были гости из Азербайджана, из Таджикистана. А Всеволод Игоревич тогда нам писал статью для СМИ.
– Скажите, у него много друзей среди коллекционеров? Может, он со многими переписывался?
– Если честно, Лев Иванович, то я просто не знаю. – Годнарская помедлила, как будто что-то припоминая, или просто на миг погрузилась в воспоминания об этом человеке. – Не думаю, чтобы он дружил с коллекционерами. Знаете, есть определенная грань, за которую обычно ни те ни другие не переступают. Историки считают коллекционеров и энтузиастов дилетантами, людьми, которые не обладают настоящими знаниями, навыками исторических исследований, а поспешные или поверхностные выводы выдают как сенсацию. Многие историки очень не любят наше время за доступность информации посредством интернета. Каждый может даже книгу издать с любым содержанием, лишь бы деньги у него на издание были. И пожалуйста, утверждай что угодно.
– Любопытно. А энтузиасты за что не любят историков?