Морской уже выглядывал из-за шторы на улицу.
– На прежнем месте слежки нет, – отчитался он. – Хотя…
Похожий на вчерашнего великан нелепо топтался на углу с Бассейной улицей, старательно изображая, что рассматривает газету и ничего вокруг не замечает.
– Это он! – прошептала Галочка, оказавшись совсем рядом. – И именно такой, как в описании товарища Горленко. – Вчера Морской и Галя много говорили о сложившейся ситуации, и все, что знал о деле Коли, Морской, конечно, рассказал: с одной стороны, чтобы, проговорив все вслух, систематизировать, с другой – чтобы Галина, раз уже оказалась впутана в эту историю, понимала, откуда у него взялись причины волноваться. – Как вам там Игнат Павлович зачитывал из показаний Николая? – продолжала Галина. – «Огромный человек, при появлении которого квартира Воскресенского сразу стала меньше».
– С учетом того, что Коля наш сам довольно высокий, эти слова означают, что в вашей комнате тогда и правда был гигант, – поддержал Морской. – И этот, – он кивнул в сторону Бассейной, – конечно, сразу вызывает ассоциации. Но что поделаешь? Не бегать же за ним с предложением примерить костюм химзащиты и противогаз и предстать в этом виде перед нашим арестованным другом для опознания.
– Сначала Коля подумал, что перед ним чудовище, – шепотом проговорила Галочка, глядя вниз. – И знаете, я его понимаю. Что будем делать? Скажем Игнату Павловичу?
Мужчина и правда был какой-то неприятный. Неуклюжий, мрачный, слишком большой даже для городских улиц. Но вот так с ходу очернять человека в глазах следователей все-таки не хотелось. Да и предъявить было откровенно нечего… Как там сказал Ткаченко? «Если бы была совершена попытка нападения, то…» Пока же преследователь вел себя довольно безобидно.
– Давай не опережать события, – предложил Морской. – Быть может, мы ошибаемся, и он вовсе за нами не следит. Или следит, но вдруг его намерения смогут приблизить нас к разгадке преступления? Давай-ка подождем, чтоб подошел, а дальше прямо спросим, что ему от нас надо. И уж потом передадим все следствию. Идет? Тем паче, ты же видела вчера, как реагирует Ткаченко на подозрения окружающих – опять отмахнется и выставит все так, будто я, мнительный истерик, слишком много сочиняю.
– Мнительный истерик? – захихикала Галя. – А я тогда кто? Вернее я и моя мания преследования?
Смеяться они, конечно же, смеялись, но тем не менее оставить Галочку одну дома Морской не рискнул. Ради безопасности они даже хотели отправиться в редакцию на такси, но вовремя сообразили, что ближайший таксопарк нынче находится на площади под Госпромом, а оттуда до «Красного знамени» было ровно три шага. И оба, хотя не видели ничего подозрительного, всю дорогу неуклонно ощущали, что черный человек крадется следом.