Возмущение в глазах присутствующих сменилось радостью. Есть зацепка!
– Да, – продолжал Игнат Павлович. – Не хотел вам говорить, но ладно уж… Опрос соседей показал, что во дворе как раз во время взрывов стоял не виденный раньше в этих краях автомобиль. «Форд»-фаэтон. Сам черный, а тент над кузовом – светло-серый. Собрались все дворовые мальчишки, и под капот лазили и кабину сквозь стекла до малейшей детали изучили. А после взрывов глядь – автомобиля нет. По крайней мере, когда милиция прибыла на место и вызвала меня, а я по наводке мальчишек пошел смотреть описанное странное авто.
– И чей же это был автомобиль? – удивилась Галочка. – У нас соседи на авто не ездят. И даже рядом, в нашем бывшем доме, где живет парочка влиятельных жильцов, ездят на «эмках». Старый «форд» в наших краях и правда вызывает удивление.
– Мальчишки, разумеется, запомнили про этот автомобиль все, кроме номера и внешности владельца, – с досадой крякнул Игнат Павлович. – Последнего не видели, а номер в голову не пришло запоминать. Зато запомнили другое! На полу кабины под ногами у водителя стояла занятная деревянная конструкция. Как будто бы подпорка для ноги, причем с полукруглым вырезом у более высокого конца.
– Я знаю, что это! – обрадованно воскликнула Галочка. – Подставка под каблук. Чтобы водитель-женщина могла комфортно управлять. Говорят, в Москве для некоторых такие делают в виде коврика из губчатой резины. Вонзишь в нее каблук, и хорошо: все зафиксировано, ни каблук не сломаешь, ни нога не устает. Для нас это, конечно, слишком большая роскошь, поэтому в мастерских умельцы подгоняют под туфлю вырез на деревянном бруске.
– Ого! – присвистнул Игнат Павлович и переглянулся с не менее обалдевшим Морским. – Мне, чтобы понять, что это за штуковина, пришлось консультироваться у специалистов…
– Просто у нас во Дворце пионеров хороший кружок автолюбителей. И его руководитель – мой… мой… – Тут Галочка густо покраснела, однако, хоть и с явным усилием, заговорила дальше: – Мой знакомый. Он учил меня водить, и пришлось заказать такую подставку под каблук.
– А не проще ли надевать по такому случаю обувь без каблука? – удивился Морской.
– Сколько у меня, по-вашему, пар туфель? – даже немного обиделась Галочка. – Да и вообще: раз в автомобиле, значит – на праздничный выезд, а какой нормальной женщине придет в голову надевать при таких обстоятельствах обувь без каблука?
– Нормальной женщине прежде всего не должно приходить в голову садиться за руль! – вернул разговор в свои руки Игнат Павлович. – Потому, узнав, что во время преступления под окном стояла никому не известная машина, явно пригнанная женщиной, я насторожился. Этот автомобиль представляется мне красивым поводом поставить под вопрос причастность Николая к преступлению. Получается, что некая женщина приехала, – продолжил он с азартом, – совершила взрывы и убийства, после чего выскочила во двор через разбитое окно дальней комнаты, села за руль и умчалась. Окно в ближней комнате разнесло к чертям – но оно на всеобщем обозрении, поэтому туда преступница не полезла бы. А вот в то окно, что выходит во двор, – другое дело. Отверстие в осколках ровно такое, что хрупкая дама пролезет, а солидный мужик – нет, я специально проверял на вашей балерине, – следователь кивнул в сторону обалдевшей Галочки. – Я прорабатываю эту версию, и мысли про распахнувшуюся дверь мне сейчас только мешают.