«Сговорились они все, что ли?» – тоже мрачно подумал Коля, имея в виду, что, вот, и Игнат Павлович твердил во время разговора про блага уголовников… И, вяло пожурив сам себя необходимостью срочно искать выход, а не прохлаждаться, он сдался и, подчинившись подсознанию, снова начал вспоминать.
Рассвет вчера – хотя поручиться точно, в какое время это было, Коля сейчас не мог – застал арестованного Горленко строчащим показания про вечер взрывов. Отбросив эмоции, словно заполняя документацию по очередному текущему делу, он записывал все вспоминаемые эпизоды. Мало ли, вдруг потом деталь окажется важной и сыграет свою роль.
Канцелярский работник мерно шуршал бумагами в углу кабинета. Зараза-следователь дремал, упершись лбом в собственные поставленные один на другой кулаки. Револьвер без присмотра лежал на столе. При желании Коля мог схватить оружие и пристрелить негодяя, но он хотел, чтобы все было по закону, поэтому коротким движением выставил ладонь и быстро схватил со стола два окровавленных карандаша.
– Что за шутки? Эй? – хором встрепенулись следователь и канцелярский работник. «Значит, они все же настороже. Ишь!» – возмущаясь то ли тому, что за ним следят, то ли тому, что притворяются отрешенными, мысленно фыркнул Коля. И тут же ответил как можно миролюбивее:
– Карандаш взял! Мне тут подчеркнуть кое-что надо…
Демонстративно почеркав показания, он вернул один карандаш на место, а второй незаметно сунул в карман. Если удастся побеседовать с кем-нибудь из руководства о самоуправстве здешних сотрудников – будет улика. Вообще-то Коля хотел о неправомерных действиях сотрудников тюрьмы написать в показаниях, но следователь грубо забрал бумагу, едва Коля дошел до того, как пришел в себя после взрыва.
– Вот, значит, как, – с явной угрозой протянул разочарованный негодяй, пробежав глазами по Колиным записям. – В несознанку, значит, идешь. Ничего не видел, ничего не знаю… Что ж, это мы еще посмотрим.
После этого следователь вышел из кабинета.
Через несколько минут, жадно глотая свежий воздух во внутреннем дворе тюрьмы, Коля чуть подрагивал от утренней прохлады вместе с такими же, как он, выведенными для дальнейшего этапирования заключенными. Пересчитывая, людей почему-то заставляли приседать до земли. Коля с удовольствием поразмялся, но некоторым такая физкультура была невмоготу. Тем, кто не мог подняться, рискуя вызвать гнев надзирателей, помогали соседи – то ли случайно встреченные тут давние знакомые, то ли просто посторонние заключенные. Коля тоже, схватив за руку, попытался поднять с земли какого-то совсем обессилившего парня.