Лючио прижал Феордана к стене, вытащив из толпы. Принц трясся, скосив глаза к носу.
— Учтите, я могу прийти к вам ночью в любой момент, — прошептал Лючио, глядя на застывших принцев. — И проверить, как вы усвоили урок. Видели следы на матрасах? Примерно так мне сдают экзамен. Все свободны. Дышите. Разрешаю…
Толпа принцев стадом метнулась к выходу их аудитории, чуть не сбив меня с ног вместе с дверью. Пришлось прижаться к стене, выпуская поток на свободу. Топот ног растворялся в коридоре, а я бурлила негодованием!
— Лючио! — хриплой вороной выдала я, пугаясь своего голоса и влетая в кабинет. — Да как ты смеешь пугать принцев!
К моей ноге из угла что-то стекало. Кажется, чей-то, испуг… Я брезгливо отошла подальше, благодаря судьбу за то, что я — не уборщица!
— О! С выздоровлением, малыш! — меня хотели на радостях облобызать, но я смотрела суровой фурией на то место, где кто-то «нафурил»…
— Ты зачем их пугаешь! — возмутилась я, отталкивая руки того, кто уже однажды предложил дружить оргазмами.
— Ну, малыш… — заметил Лючио, проводя рукой по моей щеке и улыбаясь бессовестной улыбкой мерзавца. — Ты думаешь, что жизнь — простая штука? О, нет. Я не пугаю их. Я делаю из них настоящих параноиков. Именно параноики отличаются завидным долголетием. Не принимать подарки, не есть перед тем, как не поел слуга, не ходить без охраны, спать в полглаза с кинжалом под подушкой… Если ты думаешь, что восседать королевской задницей на троне и махать рукой из роскошной кареты — это и есть жизнь короля, то ты ошибаешься.
— А как же охрана? — я скептически нахмурила бровь, присматриваясь к светлым волосам.
— Бесполезна. Хоть гвардия, хоть армия возле кровати. Способов тысячи. Я расскажу лишь о десятке самых распространенных, остальные приберегу, — мне обольстительно улыбнулись, глядя на мое непроницаемое лицо. — Мы сегодня, между прочим, учились отражать внезапную атаку с кинжалом. Я называю это «привет от народа!»…
— Еще раз я узнаю, что вместо урока идет акция по запугиванию, я приму меры! — заявила я, понимая, что вместе с мерами стоит принять еще и успокоительное. Дверь за мной захлопнулась, а из аудитории все еще доносились возмущения. Лючио доказывал, что преподавать означает преподать урок, чем, собственно он и занимается!
На моем столе лежала груда писем от родителей, на которые я села отвечать с вежливостью круглосуточного колл-центра. Еще бы, все наши разговоры записываются!
В дверь осторожно постучали. В образовавшуюся щель просунулась голова сорокалетнего Флориана. Через пару мгновений на пороге появился он сам, сжимая в руках пять книг. Вид у него был очень презентабельный. Еще бы, симпатичный, с первыми морщинами, с короной на голове и стопкой книг! Он вполне мог украсить любой буклет нашей Академии! Да что там украсить? Он был бы на главной странице.