Сегодня, совершая привычные утренние ритуалы, он особенно внимательно следил за Юлией, стараясь конечно же чтобы это оставалось для нее незамеченным. Он искал в ее лице, движениях, признаки ожидания встречи c любовником и – ему так казалось – находил их. Этот необычный, чрезмерный блеск глаз, эта едва заметная беспричинная полуулыбка. Даже в движениях ее, казалось Радзину, скользило обещание того, что ему уже не принадлежало, что было нагло украдено из его дома.
– Что ты собираешься сегодня делать? – спросил он.
– Ничего особенного, – пожала она плечами. – Может быть, сходим с Викой на выставку европейского фотопортрета. Где-нибудь там и пообедаем… А у тебя какие-то планы? Почему ты спросил?
– Что же я и спросить не могу? – буркнул Радзин. – Нет у меня никаких особых планов. Работа и только работа. Дел по горло…
– Ты сегодня задержишься?
Это был обычный ее вопрос, но сейчас Радзин воспринял его совсем по-другому.
– Возможно, – сказал он. – У меня запланировано довольно много встреч. Я позвоню во второй половине дня.
– Я не возьму с собой мобильный телефон, – поспешно, как показалось Радзину, предупредила она. – На выставке им пользоваться неловко.
– Ты же там не весь день проведешь, – Радзин старался говорить очень спокойно. – Оставь его в машине или выключи, а когда выйдешь с выставки – позвони сама.
– Хорошо. – Юлия послушно взяла с полки мобильник и кинула в сумочку. – Ты едешь?
– Я хочу дождаться одного звонка.
– Тогда – пока!
Она небрежно чмокнула его в щеку уголком губ, чтобы не смазать макияж. Короткое, легкое платье взметнулось вокруг ее стройных бедер, когда она исчезала за дверью, и в этот момент Радзин испытал острейший приступ желания. Больше жизни ему хотелось сейчас догнать Юлию, втащить обратно в квартиру и сорвать, к чертям, это платьице…
Он встал, шаркающим стариковским шагом пересек комнату и открыл бар. Сейчас он выпьет немного, именно сейчас. Это было против его правил: Радзин очень редко пил в середине недели, и никогда – с утра, но теперь ему это было просто необходимо. Совсем немного, чтобы избавиться от этой унизительной для Радзина внутренней дрожи.
Он налил в стакан на два пальца и выпил одним глотком, не почувствовав вкуса. Закрыл глаза, постоял немного, чуть покачиваясь с пятки на носок. Кажется, подействовало. Стискивающие грудь обручи немного разжались, Радзин сделал глубокий вздох и вернулся в кресло.
Он не солгал Юлии. Он действительно ждал звонка Шаврова, чтобы поставить точку в этой затянувшейся и страшно мешавшей Радзину истории. Радзин не следил за временем, он просто сидел в кресле, прикрыв глаза и ни разу не шевельнувшись до того момента, пока телефон под его рукой не ожил.