– Вроде того, – неопределенно ответил Драч.
– Зачем же они его заказали? – удивился Ленчик. – Его же сперва поспрашивать нужно: где, чего и все такое.
– Ты его сначала поймай.
– Поймаем, без вопросов! – подхватил разговор Авдей. – Но поспрашивать в самом деле нужно. Потом можно и замочить, только пусть скажет, где голдец лежит.
По правде говоря, Драч и сам склонялся к такому варианту, несмотря на то, что задание Шаврова исчерпывающе формулировалось, как ликвидация геолога. Но просто так проходить мимо лежащего где-то неподалеку богатства Драч не желал.
– Поспрашиваем, – пообещал он. – Обязательно поспрашиваем. Догнать только нужно…
Едва спустились с сопки, попали в болото. Поросшая редким осинником почва отвратительно хлюпала под ногами, промоченный дождем тонкий слой дерна держал плохо, сапоги то и дело пробивали его, проваливаясь и застревая в жидкой грязи. Хорошо еще, что дождя утром не было. Дождя не было, но вместо него над болотом стояло облако гнуса. Даже противомоскитные сетки помогали плохо. Проникая сквозь малейшие щелки, гнус тут же забивался в глаза, уши, нос. Открытые участки кожи зудели от непрерывных укусов, болото казалось бесконечным. Когда они остановились для короткого отдыха на относительно сухом островке, Драч подошел к Донгарову.
– А что, другой дороги не было? – мрачно спросил он.
– Другая дорога есть, – немедленно ответил тот. – Но по ней нельзя идти.
– Это еще почему?
– Та женщина – ульгень, – сказал Донгаров. – Она нас услышит.
– Кто? – переспросил Драч.
– Ульгень, – повторил Донгаров и, насупившись, посмотрел ему в глаза. – Колдунья, по-вашему. Понимаешь?
– Что за бред! – скривился Драч. – Ты, Аким, кончай, на хрен, свои басни. Вот мы по твоей колдунье кружком пройдемся, так она сразу чутье потеряет.
Семен одобрительно заржал, его смех подхватили остальные.
– Женщину трогать нельзя! – обеспокоенно сказал Донгаров. – Ты обещал!..
– Ладно, ладно, – потрепал его по плечу Драч. – Не трогать – значит, не трогать… Долго еще идти?
– Скоро болото кончится. Потом легко идти будет. К полудню дойдем.
Действительно, вскоре они увидели впереди голубую стену леса, настроение у них немного поднялось. Идти по чащобе урмана было ничуть не легче, но здесь хотя бы гнус нападал не столь яростно и надоевшие сетки можно было поднять с лица. Изредка Драч сверял направление движения по компасу. Он не то что не доверял проводнику, но просто не понимал, как тому удается не сбиться с пути при полном отсутствии ориентиров и тускло-сером, затянутом плотными облаками небосводе. Драч был городским жителем и оставался им в душе, несмотря на разнообразную и богатую жизненную практику.