– Меня он вполне испугал, – пробормотала Лисси, хватая виир, и чувствуя, как от пальцев по рукояти расходится знакомое тепло.
Она с удовольствием, почти с нежностью погладила пальцами клинок.
– Когда ты вырубилась от яда, я забрал меч, – пояснил северянин. – И засунул его под стол. Стражники ничего особо не искали…
– Молодец! – просияла девушка, чмокнув Далахара в щеку. – Мне он очень дорог. Когда я беру в руку другой меч, я как будто теряю в мастерстве боя. Только с этим клинком мне удается нормально биться.
– Глупости, – фыркнул Далахар. – Либо ты умеешь владеть мечом, либо нет. И совершенно неважно, легендарный у тебя клинок или купленный за пинту эля у сельского кузнеца.
– Много ты понимаешь, – отмахнулась девушка, любовно сжимая рукоять.
– Денег у меня нет, – вдруг раздался со стороны двери дребезжащий старческий голос.
Лисси и северянин как по команде обернулись. В дверях стоял невысокого роста старичок. На нем был надет умопомрачительной яркости толстый стеганный халат. От узора у Далахара зарябило в глазах. Полы халата волочились по земле, что при ходьбе создавало впечатление, будто старик не шагает, а степенно плывет.
Старик был совершенно лыс, но это компенсировалось седой бородой, которая заканчивалась где-то в районе колен. В трех местах борода была перехвачена ленточками, такими же яркими, как и узор на халате.
– Все мое достояние – карты и книги, но неграмотным грабителям они ни к чему, – продолжил тот. – Впрочем, наверху стоит кубок для вина, он из чистого серебра. Возьмите его и убирайтесь.
– А еще наверху кобра, – подхватила Лисси. – Она кусает всякого, кто сунется без спроса. Верно, Нафтир?
Старичок слегка смутился, но быстро оправился:
– В Альхане не жалуют воров. Если бы Вас укусила Шесхея, я бы не стал ее ругать.
– Она укусила, – хмыкнула девушка. – Мне пришлось убить ее.
Нафтир как раз заметил разрубленную змею под лестницей и вздохнул:
– Жаль. Я бы отдал за нее сотню таких, как вы! Воры и убийцы!
– Мы явились не грабить, – возразила Лисси. – Мне пришлось влезть в окно, потому что никто не отзывался на стук. Я подумала, вдруг случилось что-то плохое, и одинокий старый картограф лежит в собственной спальне со сломанной ногой, в луже крови, и не может подойти к двери.
Ни о чем подобном девушка, когда лезла в дом, конечно не думала. Но нота была выбрана верно: старичок смутился снова, на этот раз – глубоко и неподдельно.
– Вот как? Тогда прошу простить, – он слегка поклонился. – В Альхане нам приходится защищать свои дома, всеми доступными способами. Некоторые держат собак или хорьков, обученных кусать в бедренную жилу. Другие, как вот я, – змей. – Нафтир еще раз с грустью взглянул на Шесхею. – Но если вы не грабители, то что вам понадобилось? И почему здесь такой беспорядок? – добавил он, осматривая сброшенные Далахаром со стола карты и свечи.