Тот молча ел, боясь спугнуть некоторую надежду. Наконец, опустошив тарелку, выдохнул:
– Ну!
– Задержка у меня.
– Че, зарплаты опять не дают, так это разве новость!
– Нет. Ты не понял. У меня самой задержка. У меня, – она слегка тронула ладонью живот.
– Д-давно?
– Шестой день. Такого никогда не бывало.
У Кости вырвалось ругательство:
– Вот те на, едрена мать, на Новый год подарочек! А ты часом не свистишь, а?
У Катерины немедля прыснули слезы:
– Думаешь, ты один переживал? А каково мне-то было толки слушать да бабкины пересуды? Курва, курва! Надо же, кличку какую прилепили! Будто в прошлом веке живем. Недолго мы с тобой и валандались. Почитай, полгода всего, а уже курва!
– Катька! Катерина! – Костя воспрял. – Да че теперь зло поминать! Теперь… теперь только заживем! Не реви, ну. Я же тебя люблю! – Он объял ее целиком, ощутив под рукой, между хрупких лопаток, трепет Катерининого сердца. Костя усадил жену к себе на колени, приник к ней лицом и зашептал жарко, путаясь в словах:
– Сейчас мы с тобой в магазин пойдем, апельсинов купим, пряников, чаю хоть раз по-людски попьем. Тебе сейчас хорошо питаться надо…
– Ой, Костя, там метель! А у меня сапоги на рыбьем меху…
– Так мы тебе попутно валенки купим. Куда годится ноги студить? Ну, одевайся, покуда магазин не закрыли!
Костя в нетерпении пританцовывал на пороге, поджидая Катерину. Та спешно оделась, кой-как накрутив шарфик, и оба они весело вытолкнулись в самую метель, которая больно хлестнула по щекам.
– Погодка, е-мое! – Костя гикнул, увлекая Катерину под горку, вниз, и дальше мимо заборов к поселковому магазину. – Праздник, бля, грядет. А дома шаром покати, во дожились! Ни жратвы тебе, ни подарков!
Катерина громко хохотала, проваливаясь на бегу по колено в снег. Костя ловил ртом встречную метель, и волосы его, побелев, обросли сосульками.
– Вот я люблю наблюдать, как мужики в магазине продукты берут. Нет, не водку, а хлеба, масла, еще какую-нибудь консерву. Это значит, что мужик домой не просто так идет, голодный и злой, лишь бы кусок в горло затолкать, – он прикидывает, что вот мы сейчас сядем… Именно праздник готовит, когда вся семья в сборе. Семья – хорошее дело.
В лавку влетели они со смехом, произведя одним видом своим беспорядок, так что продавщица, заохав, принялась спешно поправлять на полках товар.
– А ну как нам валенки! – возопил Костя. – Вот эти, беленькие, одно загляденье! Импортные, видать.
– Валенки не бывают импортные, – испуганно ответила продавщица.
– Фирма валенков не вяжет? А нам один черт! Давай ногу! – велел Катерине Костя. – Ну как? В пору? Не жмет? Ну-ка, товар лицом! – Костя грубовато понукал продавщицей, и та металась от Катерины к полкам и назад.