– Я хотела спросить про эти сценарные курсы… – она наконец решилась спросить Вадима напрямик. – Ты уедешь в Москву, а я? Что будет со мной?
– А ты будешь с маленьким ребенком сидеть, – отрезал Вадим. – Как раз три года пройдет.
– Ты хочешь нас бросить? – Наденька сказала «нас», хотя ребенка не было и в помине.
– Почему бросить? Я своих детей не бросаю, я с каждого гонорара деньги в деревню всегда отправлял сынку. И вам буду. За сценарии хорошо платят.
– Давно ты этого своего сынка видел? – Наденька спросила жестко, продолжая механически крутить рукоятку мельницы.
– Когда сынка видел? А прошлым летом, его сюда на каникулы привозили. А чего ты вдруг забеспокоилась? Его в деревне родной дядька воспитывает по решению суда, между прочим.
– Ты про суд никогда не рассказывал, – Наденька удивилась.
– Я тебе много чего не рассказывал. А сыночка у меня Танькины родственники забрали. Мол, нет никакого резона папаше его отдавать, потому что бабка с дедом в силе еще и дядька родной есть, плотник. Рукастый вообще мужик, не то что я…
– Ладно, – Наденька наконец оставила кофемолку и, насыпав кофе в алюминиевый ковшик, поставила его на электроплитку, купленную совсем недавно, с отпускных, чтобы лишний раз не топить печку.
– Я вообще сценарий пишу о том, как однажды в Ленинграде в доме малютки работал. Дворником, – помолчав, произнес Вадим. – Я тебе не рассказывал?
– Нет, этого ты мне тоже не рассказывал.
– Я тебе много чего не рассказывал. Может быть, не доверял до конца.
– Не доверял? Почему? – Наденьку это немного задело.
– Еще спроси, как это можно было ей не доверять – такой безупречной, такой хорошей и честной? – завелся Вадим. – Да потому, что тебя учили врать с самого детства. И ты сама себе врала, даже не замечая.
– Кто это меня врать учил? – Наденька все еще занималась кофе.
– Да все. Школа, комсомольская организация, мамаша твоя. Тебя учили двуличию. Надо было просто быть хорошей девочкой, а значит, держать в узде слезы и сопли. Приличная гримаска, милое личико, улыбочка – все, чтобы ввести окружающих в заблуждение. А ты думала, что твоя жизнь чище и правильней, чем моя? Что ты живешь осмысленней, тогда как ты…
– Что?
– Ты меня не так любишь, как надо. Ты маму вспоминаешь и думаешь, что жизнь к тебе несправедлива. Ты меня используешь просто, поэтому я не хотел рассказывать тебе о подкидышах.
– Да при чем тут подкидыши! – Наденька взорвалась. – Какая связь: комсомол и подкидыши?
– Самая прямая. Ребенок не вписывается в программу духовно-нравственного воспитания! Как это, комсомолочка – и вдруг дитя нагуляла от идеологически нестойкого мужчины! Тут же разбор полетов на собрании устроят, из комсомола за аморалку исключат, университет не дадут закончить.