Она морщит нос:
– Я же обычно совсем не такая. Но тут как-то очень стремно…
Это самое искреннее, что я слышала за целый день. Я киваю и широко развожу руки, словно заключая в них клуб, самого Себа и все недавние события.
– Добро пожаловать в мой мир.
Слегка передернувшись, Иза сует руки в задние карманы.
– Спасибо, но… нет, спасибо. Ограничусь чтением блогов.
Мы направляемся к двери, и Иза вновь вздыхает.
– Всё шло нормально, пока я не спросила его про школу. Ну… честно говоря, разговор у нас с самого начала был неловкий, но поцелуй показался многообещающим.
Она морщится:
– С ума сойти, я поцеловала парня, который считает, что девушкам нечего делать в его драгоценной школе.
Я задумываюсь, не рассказать ли о собственном поцелуе с Себом, но решаю, что на сегодня хватит.
Изабель подтверждает мои мысли. Она говорит:
– Я просто хочу забыть о том, что произошло за последние два часа.
– Отличный план, – соглашаюсь я, когда телохранитель открывает перед нами дверь.
И все планы вылетают в трубу, потому что перед нами начинают мелькать тысячи вспышек.
Впоследствии я узнала, что фотографов перед клубом было всего четыре, но в ту минуту мне показалось, что их десятки. Даже сотни. Вспышки сверкают, щелканье слышится непрерывно. Еще хуже, чем на Роял-Майл, наверное, потому, что сейчас темно, и вспышки кажутся очень яркими. А может быть, потому, что в прошлый раз я была с Элли, и с другими людьми, и с целой кучей телохранителей. А сейчас я одна – и слышу, как вокруг выкрикивают мое имя.
– Дэйзи, ты встречаешься с Себом?
– Дэйзи, твоя сестра знает, что ты здесь?
– Дэйзи, кто это с тобой?
Вокруг живая стена. Я моргаю глазами и стою как вкопанная, пока не ощущаю на своем локте чью-то хватку. Повернувшись, вижу, что рядом стоит Майлз, а за ним Себ.
– Так, господа, достаточно, – спокойно произносит Майлз, и, как ни странно, вспышки перестают мелькать.
По крайней мере, на время. И тогда Себ выходит вперед.
– Скучновато вам сегодня, ребята? – спрашивает он. – Неужели это такая сенсация – что я провожу время с будущей родственницей?
Улыбнувшись мне, Себ подходит ближе. Изабель буквально прячется у него за спиной, Майлз стоит справа. Как ни странно, хладнокровие Себа успокаивает и меня.
Кажется, я становлюсь даже слишком спокойна. Когда какой-то репортер кричит: «Тебе понравился клуб, Дэйзи?» – я отвечаю, не успев задуматься:
– Сплошное разочарование. Стриптизерш нет вообще, и всего один шимпанзе.
Раздается взрыв смеха, и фотоаппараты снова начинают щелкать.
Себ тоже смеется, дружески положив руку мне на плечо, но я понимаю, что это не ради демонстрации родственных чувств, а для того, чтобы вежливо, но неумолимо направить меня к ожидающему автомобилю. Телохранитель Себа, выйдя из клуба, расчищает дорогу к машине; когда мы, все четверо, забираемся в салон, Майлз придерживает меня за талию. Папарацци не унимаются, но тут дверцы со стуком захлопываются, отрезая нас от наружного хаоса.