Контуженого и покалеченного лотерейщика Холод добил без особых проблем. Тюкнул топориком в споровый мешок и тут же выковырял четыре виноградины. Но именно Холод подметил особенности выхода и тут же предложил Палу попробовать метать камни своей силой. Трудно понять, как это все работает. Например, почему Пал не проваливается в землю и как в бесплотном состоянии прихватывает с собой одежду и оружие? Однако выход всегда сопровождал легкий хлопок воздуха, которого он не ощущал. После боя с лотерейщиком тоже не почувствовал ничего необычного, кроме кровавого тумана, что осел на одежде.
— Попробуй его метнуть. — Холод нашел по дороге силикатный кирпич.
— Не знаю. — С сомнением ответил Пал. — А если отдача руку оторвет?
— Лот потяжелее был. Не ссы. — хихикнул Холод. — Уверен из тебя выйдет отличная пушка.
Вот умеет он убеждать! Особенно когда сам ничем не рискует.
— Ого! Пал, да ты имба! — воскликнул Хитрец, когда часть кирпича с диким ускорением сорвалась с места и улетела в лесок, попутно снеся парочку тонких деревьев. Там только щепы полетели.
Что самое интересное Тропов даже не почувствовал отдачи. При выходе в нормальную плотность кирпич просто исчез, обдав его облаком мела. Но вот древесная шрапнель долетела даже в их укрытие. Чертыхнулся Хитрец, что по своей невезучей практике отхватил удар сучком в висок. И снова Черный прав. Секунду выхода Артем даже не чувствует, но знает о ней неким шестым чувством. И в этот краткий миг он защищен. А вот если запущенный им кирпич или же просто кости мобов решат вернуться назад, то при таком ускорении они нарежут Пала на куски.
— Идем дальше. — недовольным тоном возразил он хоть эта сила и впечатлила самого. — Осталось немного. Наверное.
Сомнения были обоснованы. Три раза они слышали выстрелы. Один раз совсем близко. Но «Ведьмин язык» популярная тропа именно для тех, кто не хочет высовываться. На броне тут не проедешь, так что мелкие группы бегают с запада на восток и все это время молятся всем богам, чтобы не встретить неприятности.
В целом это поляна стронгов–муров. Но и тут не все гладко. Стабы–фермы на столь дикой локе не построить. Явных баз внешников поблизости тоже нет. А бродить тут может кто угодно. И с какими угодно стволами и целями. В итоге проще прикинутся ветошью, даже если что–то услышал в двух шагах от себя. Целее будешь.
Но ближе к югу «Ведьмин язык» сжимался. Зато ландшафт становился болотистым и непроходимым для любой техники. Даже популярные среди одиночек велосипеды в таком месте больше волочить приходится на себе. Только шагать по редкой суше. Только хардкор.