Получается в его состоянии даже если он пройдет сквозь толстую кирпичную стену, то свалится прямо в руки рассвирепевшим зебрам. Он ведь даже не знает, удалось ли ему осуществить свой план.
Пал откашлялся и выковырял изо рта кусок извести. Может и хорошо, что шлем сбросил, потому как в такой пыли фильтры бы очень быстро забились и он задохнулся. Сняв с диода изоленту, что глушила свет, он уже пригляделся основательнее. Из печи на конусовидном потолке вели две трубы разного диаметра. Одна даже под углом, но добраться до нее в таком состоянии он не сможет, пусть даже высота не более трех метров. Нужно искать что–то пониже. Должны же тут быть какие–то технические люки для чистки или отгрузки.
Спекшийся пласт под ногами хрустел и крошился, поднимая тучу пыли так что снова пришлось кашлять сухим ртом. Глаза стало невыносимо резать. Известь та еще гадость. Но ударная волна расколола этот блин и он все же нашел место, где часть грунта просыпалась. Трофейный автомат не выдержал экстремальных условий и теперь годился только на то, чтобы работать ломиком. А вот с баллончиками в магазинах не все так однозначно. Похоже, взрывчатка детонирует от электрического импульса, что выдает пьеза внутри механизма. Вопрос в том, привлечет ли зебр взрыв? Или проще копать стволом и прикладом? Но Пала жестко поджимает время.
Смерть от спорового голодания считается самой страшной. И дело даже не в головной боли и тошноте. А в слабости, что идет вместе с ними. Улей не прощает слабаков. Чтобы решить этот вопрос нужно завалить двух–трех бегунов и достать споран, что не всем здоровым удается без проблем. А дальше агония и смерть с конвульсиями. Зачастую страх и чувство безысходности ломает человека раньше чем он нарвется на свою смерть.
Пал отогнал от себя упаднические мысли и продолжил долбить известняк, пробиваясь к тому месту, где прошла просыпка. Через час он добрался до чего–то похожего на окошко, всего в полметра шириной. С упоением вдохнул чистый воздух. Жажда съедала изнутри, а в глаза казалось залили кипяток. Но он еще ничего не закончил. Заслонку просто от удара вывернуло и перекосило. Пролезть в нее не так просто, если вообще возможно. Толщина стены печи почти в полметра. Хорошо, что он не рискнул пройти ее с помощью Дара.
Но самое интересное, что из щели повеяло ночной прохладой и не пробилось ни лучика света. Тропов припал к отнорку, одновременно вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к окружению. На удивление тихо.
Зебры и раньше не особо отсвечивали. Но хоть какие–то шумы они должны издавать? Или после обвала трубы они ушли? Черт. Но другого выхода нет. Потому Тропов раскурочил коробку автомата. Как и подозревал вместо бойка обнаружил щелчковый механизм. Но вот из чего сделать удлинитель? Иначе ему просто оторвет руки. Уже и без того выйдет безоружным и квелым.