Тут же БТР остановился и Пала буквально вышвырнули наружу. Он только и успел, что разглядеть еще несколько машин в неровном лунном свете. Со щелчком лопнули путы на руках и ногах, но не успел он размять конечности, как звезд на небе стало в разы больше. И еще больше. Спустя долгую секунду он осознал, что ему снова прилетает по голове от нескольких противников, что решили сыграть в футбол. И бьют исключительно профессионально. Тело свело судорогой.
— Слабак. — прошипели в лицо и снова свет померк от удара в челюсть.
Следующее пробуждение вышло ничем не отличимым от прежнего. Тело ломило, но, что странно, мышцы, хоть и отзывались болью, казались налиты силой. Снова его вышвырнули из десантного отсека еще на ходу. Опять щелкнули разрезаемые путы. Тут уже Пал не выдержал и сразу же сделал «березку», с удовлетворением ощутив, как пятки откинули противника. Но не успел он развернуться, как прилетело по ребрам. Подсечка всем телом в сторону неясной тени. Есть контакт, но удар в затылок отправляет в спасительную тьму.
Эти странные побои продолжались еще много раз. Пал уже сбился со счета, но все равно держался. Перед глазами вдруг появилась Мара–Крис. Тропов когда–то слышал, что очень ценных агентов обучают вхождению в такое состояние. Контролируемое глубокое посттравматическое стрессовое расстройство. При этом человек уходил от реальности или замещал ее другой. Выбить из такого агента пытками хоть какие–то сведения невозможно. Он просто переставал воспринимать происходящее. Даже боль ощущал иначе. Корчился и орал, но вызвать у палачей хоть что–то осмысленное не получалось. Вот и у Тропова произошло нечто похожее. Может не так уж неправ был Лапоть? Может икона действительно работала? И зря он отдал ее Стрелку?
Именно об этом Паладин думал при следующем избиении, после которого приходил в сознание с ощущением боли во всем теле, но бодрым, словно отдыхал неделю на курорте. Активно отдыхал. Сколько это длилось, он уже не понимал. Звезды в небе сменило солнце. Сначала тусклое, но он стал различать противников и даже кое–как отбиваться. Их всегда было много. Но сознание не слишком желало задерживаться на окружении. Тем более ему оставляли едва ли не секунды на эти проблески.
Затем все же что–то изменилось. Сначала он обнаружил себя прикованным за пояс длинной цепью к могучему дереву. В нос ударило прелой листвой и грибами. Лес? Но как он тут оказался? Додумать он не успел, потому как обнаружил, что ему что–то мешает. Боль в ноге. Какая–то отстраненная боль, но все же неприятная.