— Сказать, что они друг друга ненавидят, было бы куда точнее, ваше высочество! — развёл руками младший фон Гершов.
— Значит ли это, что он мог напасть на принцессу и её свиту по своей инициативе, например, из мести?
— Чужая душа – потёмки, но сдаётся мне, что это вполне в его духе.
— Что же, я услышала вас…
В этот момент их прервали стук в дверь, после чего в неё, не дожидаясь ответа, стремительно вошёл шведский король, вместе со своим племянником – Карлом Густавом.
— Я слышал – у тебя сегодня ещё один приём, Като? — улыбаясь, спросил Густав Адольф, обведя взглядом склонившихся перед ним гостей сестры.
— От вас ничего не скроешь, ваше величество, — криво усмехнулась герцогиня.
— Неужели этот милый мальчуган, — усмехнулся король, разглядывая Клару Марию, — и есть дочка нашего брата Иоганна Альбрехта?
— Рада вам её представить!
— Как мило! — голос Густава Адольфа стал вкрадчивым, — а скажите, ваша светлость всегда путешествует в таком наряде?
— Нет, только когда меня хотят убить! — не выдержала Шурка, которой до смерти надоело изображать из себя манекен.
— Что?!
— Это правда, ваше величество, — подтвердила герцогиня. — На свиту принцессы напали. Все придворные и слуги погибли, и лишь ей с госпожой Рашке совершеннейшим чудом удалось избежать гибели.
— Где это произошло?
— На самой границе между владениями Брауншвейга и Мекленбурга.
— Но кто мог отважиться на такое злодеяние?!
— Карл Юхан Юленшерна! — глухо отозвался Болеслав.
— Это серьёзное обвинение, — нахмурился король.
— И я готов подтвердить его под присягой!
— Вы ведь братья? — оглянулся на Кароля Густав Адольф.
— Да, ваше величество!
— И у вас обоих не очень хорошие отношения со шведами?
— Если ваше величество о епископе Глюке, то это так.
— Что же, полагаю, это, я имею в виду присягу, можно будет устроить. Если граф Юленшерна попадёт в руки правосудия, ему не избежать суда. Довольно ему испытывать наше терпение!
— Мудрость и справедливость вашего величества не знает границ!
— Дорогая сестра, — продолжил Густав Адольф, немного успокоившись. — Не кажется ли вам, что юную Клару Марию надобно переодеть согласно обычаям её пола?
— Мы займёмся этим, — согласилась герцогиня.
— Может, повременим? — с надеждой в голосе спросила девочка.
— Предпочитаете мужской наряд, дитя моё? — улыбнулся король.
— Нет, что вы, ваше величество. Просто я слышала, что вы прибыли выбирать себе невесту. С моей стороны было бы невежливо затмить дочерей здешних владетелей!
Повелитель Швеции какое-то время ошарашенно смотрел на принцессу, как будто не понимая, что именно она сказала. Затем непонятно хрюкнул, и, наконец, оглушительно расхохотался.