— Благодарю вас, ваше высочество, ваш повар – настоящий кудесник. Хотя мы настолько отвыкли от цивилизации, что нас трудно считать ценителями.
— Неужели при дворе моего мужа так плохо готовят?
— Сказать по правде, я не могу сказать ничего о кремлёвских поварах, поскольку у меня не было возможности оценить их искусство. Ведь в Москве женщины не допускаются на пиры.
— Это правда? — удивилась шведская принцесса и обернулась к барону.
— Совершеннейшая, ваше высочество, — отвечал фон Гершов с любезной улыбкой. — К сожалению, нравы там царят довольно патриархальные, и это одна из причин, по которой государь желает вашего скорейшего приезда. Он надеется, что вы и ваш блистательный двор станут образцом для подданных.
— Ваш муж – коварный человек, — задумчиво сказала Катарина, обращаясь к баронессе, — что бы он ни сказал, всё сводится к необходимости скорейшего переезда в Москву. Причём выглядит это так, как будто он делает комплимент.
— Очевидно, таковы инструкции, полученные им от вашего царственного супруга. Вообще, его величество умеет заставлять людей делать то, что ему необходимо. Единственное, чему я поражаюсь, так это велеречивость моего Кароля. До приезда в Мекленбург я полагала, что он может лишь отдавать приказы солдатам да распоряжения жителям Кукуя. Но, как выяснилось, он умеет быть настоящим придворным.
— Неужели он не проявил этот свой талант, когда ухаживал за вами?
— Увы, нет.
— Вероятно, у него просто не было возможности проявить и способности. Там ведь был Иоганн Альбрехт, не так ли? Вот уж кого трудно назвать молчуном! Рядом с моим мужем кто угодно покажется косноязычным тугодумом. Иногда мне кажется, что это главная причина, по которой у него так много врагов в Швеции.
— Врагов в Швеции… у вашего мужа? Но мне казалось…
— Что он популярен в Стокгольме? Разве что среди солдат, да ещё крестьян. Сейчас только они помнят про его подвиги в Кальмарской войне. Горожане до сих пор не могут забыть бунта, вспыхнувшего в его прошлый приезд. Именно тогда мы расстались. Нас с сыном, спасая, увезла дворцовая стража, а он со своими людьми пробился в порт, пролив по пути реки крови. Аристократы считают его чужаком и выскочкой. Даже враждующие между собой семейства Оксеншерна и Юленшерна сходятся в своей неприязни к моему мужу. Про отношение к нему церкви и говорить нечего, особенно после принятия схизмы. Епископ Глюк, к сожалению, совсем не одинок в своём мнении. Кстати, он прислал записку, в которой утверждает, что его не пускают в замок и вообще всячески притесняют. Это правда?