Хуже того, мы не знаем, куда идём. Зомбяша вообще в картографии не разбирается, говорит, что она обычно следовала за героем и всё. Дядя Боря бухал так долго, что уже забыл, где и что находится. Короче, мы идём хуй знает куда. И это плохо! Я-то не вечен!
За этот день это была единственная необычная встреча. Поэтому, под вечер, спокойно найдя место для ночёвки, мы разожгли костёр; меня подлечила ещё раз зомбяша; мы съели какую-то птицу, которую чуть ли не порвал на части дядя Боря, и легли спать. Вернее, лёг я, а зомбяша и дядя Боря поочерёдно бодрствовали. Сказали, что я должен высыпаться, так как мне нужны силы, чтоб побороть заразу.
Ох уж эти сочувственные взгляды! Даже от зомбяши, которая должна меня ненавидеть за содеянное. Понимают, что мне кранты. С одной стороны, это приятно, что обо мне заботятся, но с другой, такое неприятное ощущение, что все относятся как-то… Короче, теперь я понимаю, почему некоторых людей бесит, когда их жалеют. Жалости должно быть в меру!
Печалька.
Ещё хуже, что вечно кто-то из них бодрствует и я не могу остаться один на один с сами собой. Вот это реально боль.
Настал пятый день похода.
Ох, ебать, цензурных словно не остаётся. Нога жутко ноет, весёлая сетка смерти от раны расходится и мне дико холодно. Ещё и дышать трудно, ох пиздец. После краткого курса лечения зомбяшей мы двинули дальше.
Лес, лес кругом, где сраный город или хотя бы посёлок? Я бы пункцию захерачил и воздух откачал хотя бы из лёгкого, но хрен там - в ситуации, когда оно насквозь пробито ничего не поможет. Так что нам нужен посёлок с тем, кто обладает исцелением ну или на крайний случай лечащей магией так как она у зомбяши очень слабая.
- Уаа вевеуи.
Кто-то впереди? Я прислушался. Среди шума листвы, хруста веток и пения птиц я не мог… Я нет, что-то слышу. Кого-то слышу.
Дав знак своей команде, я крадучись направился на голоса, стараясь как можно меньше шуметь. За мной так же крадучись двигался дядя Боря и зомбяша. Правда та… Короче я махнул ей рукой, чтоб она ждала, а то идёт, спотыкается, ноги волочит – такое сложно назвать скрытностью. Нас заметят ещё до того как мы увидим людей с таким шумом.
Итак, что мы имеем. Четверо мужчин: один жирный и низкий аля хитрый барон изварщенец, трое высоких и подкаченных, даже больше чем дядя Боря. Перед ними закованный в цепи сидел… орк. Блин, самый настоящий зеленоватый орк. Большой, накачанный как бодибилдер, с гладкой кожей без единого намёка на жир. Скошенный лоб, злобное выражение лица с брутальным большим классическим подбородком из которого торчали два клыка.