— Вы когда-нибудь говорили с Мелисенд? — с жаром воскликнул Найтхаук. — Почему вы решили, что все о ней знаете?
— Опыт.
— С такими, как она, никакого опыта у вас быть не может. Она — единственная, второй такой больше нет!
— Если что и отличает ее от других, так это синяя кожа.
— Совсем не кожа, — Найтхаук понизил голос. — Она — само совершенство, — благоговейно прошептал он.
— Сынок, прислушайся к голосу священника, — вздохнул Рождественский Пастырь. — Даже Бог, и тот несовершенен.
— Да что вы знаете о Боге или женщинах? — возмутился Найтхаук. — Вы только грабите божьи церкви и такой старый и морщинистый, что ни одна женщина на вас даже не посмотрит.
— Парень, если бы я мог надеяться, что ты не превратишь меня в решето, я бы показал тебе, как быстро это совершенство запрыгнуло бы в мою постель. — Он вздохнул. — Ну ладно, хватит об этом. Мы решили, что будем делать, не так ли?
— Решили.
— Тогда пора собираться.
И Рождественский Пастырь зашагал к казино.
— Так где он? — вопрошал Найтхаук, вышагивая по рубке своего звездолета. Рождественский Пастырь сидел в пассажирском кресле. Святой Ролик устроился на навигационном компьютере, тихонько мурлыкая.
— Он придет, — заверил Найтхаука Рождественский Пастырь.
— Вы уверены, что он купился на вашу сказочку?
— Уверен.
— Тогда почему его нет?
— Он — Маркиз Куинзберри, он правит одиннадцатью мирами. И может позволить себе опоздать на двадцать минут. Он знает, что без него мы никуда не улетим.
Найтхаук перестал кружить по рубке, остановился перед Рождественским Пастырем.
— А если он передумает? Мы уже настроились на отлет. Глупо как-то менять планы только потому, что не пришел Маркиз.
— Не знаю почему, но люди в возрасте, которым осталось не так уж много времени, умеют проявить терпение, тогда как молодые, вроде тебя, у кого впереди еще целое столетие, буквально выпрыгивают из штанов, если, не дай Бог, возникает какая-то задержка.
— Он верит, что кто-то из Службы безопасности Делуроса может ткнуть в него пальцем? — спросил Найтхаук, пропустив мимо ушей монолог Рождественского Пастыря.
— Да, верит.
— Если б я опасался, что кто-то может поставить крест на моей деятельности или сдать властям, я бы пришел раньше и уж наверняка бы не опаздывал.
— Может, именно поэтому парадом командует он, а не такие, как мы? — предположил Рождественский Пастырь. — Ты не будешь возражать, если я сменю тему?
— Говорите, о чем заблагорассудится, — бросил Найтхаук, возобновив хождение по рубке.
— Отлично. Сменю. Потому что волнуешься ты понапрасну. Маркиз объявится, можешь не сомневаться. Думать тебе следует о другом: как убить Вдоводела.