Старостин замолчал, и Рита неловко улыбнулась.
– Это ведь хорошо, не так ли?
– Ну, как сказать? Болезни хороши тем, что большинство из них лечится.
Он сказал это таким тоном, что у Риты неприятно засосало под ложечкой. Что же с ней? Если не болезнь, то что?..
– Тогда что это? – озвучила она свой вопрос, удивляясь тому, как ровно и спокойно прозвучал голос. Словно и не о ней вовсе идет речь.
Старостин как-то совсем по-стариковски пошамкал губами, снял с носа очки, принявшись вертеть их в руках.
– Будь вам столько же лет, сколько мне, – наконец произнес он, отчего-то став говорить тихо и как будто торжественно, – я бы сказал, что это старость. Но вам же всего… сколько?
– Тридцать три.
– Тридцать три… Не изнашивается организм до такой степени за тридцать три года, понимаете? – Он оставил в покое свои многострадальные очки и посмотрел на нее. – Сердце, почки, печень, поджелудочная, сосуды – все в таком состоянии, словно вы ими пользуетесь уже лет девяносто.
Рита молчала, не зная, что сказать.
– Честно говоря, подобное у столь молодой особы я вижу первый раз, – продолжил Старостин, и в его голосе проскользнула растерянность. – Даже у стариков обычно что-то изнашивается сильнее, что-то слабее, у вас же… Чем болеют ваши родители? Может быть, мы сможем найти что-то с этой стороны.
– Они погибли в автокатастрофе. Давно, больше двадцати пяти лет назад.
– И сколько лет им было?
– Немногим за тридцать. Почти как мне сейчас.
– Хм… – Старостин задумчиво потер подбородок. – Значит, об их болезнях вам ничего не известно?
Будь Рита в другом состоянии, она бы и дальше молчала, но до нее начал постепенно доходить смысл сказанного врачом, и она не удержалась, сказала, не думая:
– У моего отца был инфаркт. Именно поэтому произошла авария.
Она поймала на себе удивленный взгляд профессора, и тут же опустила голову, внезапно осознав, в чем дело.
– Тогда вполне может быть, что это наследственное…
Наследственное, конечно. Только не болезнь, а то, что она еще вчера называла даром. Даром исцелять людей, забирая на себя их болезни, изнашивая до невозможности свой собственный организм. Ее отец умер из-за того, что пользовался даром, и вот она, кажется, повторяет его путь. Нет, Рита не лечила людей, как он. После смерти бабушки и вовсе ни разу им не воспользовалась. Даже когда Соня упала и сильно разбила коленку, она всего лишь промыла ранку перекисью и смазала зеленкой. Но раньше…
Раньше она позволяла себе периодически помогать другим. Даже когда знала, что это опасно для нее, все равно не всегда могла сдержаться. И вот ей наконец прилетела обратка…