К привилегированным составам убийства по английскому уголовному праву относится так называемое спровоцированное убийство. Ст. 3 Закона об убийстве предусматривает передачу на решение присяжным дел об убийствах, которые совершались вследствие того, что обвиняемый был спровоцирован потерпевшим настолько, что потерял самообладание. Как отмечает А. А. Малиновский, «при решении вопроса о характере провокации присяжные должны проанализировать все сделанное и сказанное с точки зрения того, как это подействовало бы на разумного человека»[366].
Классическим примером провокации является супружеская измена, но только в том случае, если другой супруг был очевидцем прелюбодеяния. Однако законодательство Великобритании не ограничивает провоцирующее поведение лишь противоправными и аморальными поступками жертвы. К примеру, английский суд признал плач младенца провокацией убийства, когда отец, долгое время пытающийся успокоить ребенка, накрыл его одеялом с головой, в результате чего младенец задохнулся[367].
§ 125.25 Уголовного кодекса Штата Нью-Йорк 1967 г. предусматривает в качестве утверждающей защиты при совершении тяжкого убийства второй степени то обстоятельство, что обвиняемый действует под влиянием чрезвычайно сильного душевного волнения или извинения. При этом разумность объяснений и извинений обвиняемого «определяется с точки зрения лица, поставившего себя на место виновного при обстоятельствах, как он их себе представлял». Иными словами, дифференцирующим обстоятельством в данной норме выступает душевное состояние виновного, а провокационные действия потерпевшего влияют на его ответственность в рамках индивидуализации наказания.
2.2.2. Дифференциация уголовной ответственности за преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 и 114 УК РФ)
УК РФ рассматривает действия, вызванные превышением пределов необходимой обороны, как менее опасные по сравнению с «простыми» составами и даже по сравнению с теми деяниями, которые совершаются в состоянии аффекта. Как показывает практика, свойства личности преступника, превысившего пределы необходимой обороны, свидетельствуют об отсутствии у него асоциальной установки. Однако законодатель, предусматривая менее строгую ответственность за эксцесс обороны, чем за аффектированные преступления, имел в виду не только личность виновного, но и определенные объективные обстоятельства (а именно характер поведения жертвы).
Выделение в рамках дифференциации уголовной ответственности в связи с отрицательным поведением потерпевшего специальных составов ст. 108 и 114 УК РФ можно только приветствовать. Однако сама законодательная формулировка превышения пределов необходимой обороны крайне несовершенна.