.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что у потерпевших, вызывающих своим отрицательным поведением совершение преступления, имеется асоциальная установка. Она выражается в разной форме, имеет неодинаковое содержание и различную интенсивность проявления, но у всех она является определенной «жизненной программой».
В науке нет единой позиции относительно того, что же конкретно формирует психологическую позицию индивида, побуждает его систематическому социально не одобряемому поведению. На наш взгляд, этому способствуют следующие факторы:
1) недостаточное умственное развитие;
2) примитивность и неустойчивость духовных потребностей;
3) и, конечно, неправильное воспитание, приводящее к формированию асоциальной личностной установки.
Иначе подходит к данному вопросу Ф. Пакати. Он выделяет природные и социокультурные причины.
К первым автор относит психопатические явления, связанные с психофизиологическими нарушениями в организации поведения. А к социокультурным причинам – своеобразные наследуемые и передаваемые по традиции образцы и модели решения конфликта, которые в случае их интериоризации личностью могут вызвать в ней склонность к определенному виду девиантного поведения; это и подражание эталонам поведения, имеющимся в определенных слоях общества, в семье, соприкоснувшейся с криминальностью, и т. д.[143]
Все эти факторы, несомненно, влияют на формирование личности жертвы и предопределяют ее жизненное поведение. Станет ли такое лицо потерпевшим или преступником, будет зависеть от многих обстоятельств, в том числе и от личностных особенностей противника.
1.4. Личность субъекта преступлений, вызванных отрицательным поведением потерпевшего
Важнейшим детерминационным фактором рассматриваемых нами преступлений является отрицательное поведение потерпевшего. Именно оно во многом предопределяет преступное деяние. Однако решающая роль принадлежит причинителю вреда, его личным качествам и поведению.
Некоторые авторы, в числе которых Г. В. Антонов-Романовский и А. А. Лютов, отмечают определенные методологические недостатки в виктимологических и криминологических исследованиях. Прежде всего, они указывают на искусственный разрыв между оценкой поведения преступника и потерпевшего. «Этот разрыв, – отмечают авторы, – приводит к гиперболизации роли жертвы в механизме возникновения преступления и принижению значения поведения преступника»[144]. С данным замечанием трудно не согласиться.
Долгое время в науке преобладали крайние позиции. Криминологи изучали личность преступника как «вещь в себе», а виктимологи, напротив, игнорировали причинителя вреда, концентрируя внимание на поведении и установках жертвы преступления. Реалии сегодняшнего дня требуют комплексного рассмотрения этих вопросов. Та же задача ставится и перед настоящей работой.