. Наиболее ярко эмоции проявляются при аффекте.
Что же касается формы вины, то, несомненно, аффектированные преступления – умышленные. Однако относительно вида умысла в доктрине уголовного права не выработалось единой позиции.
Практически все ученые единодушны в том, что следует выделять особый «аффектированный» умысел, который возникает и реализуется в состоянии аффекта, носит на себе его отпечаток.
Признавая существование данного вида умысла, нельзя согласиться с Я. Костарчук-Грушковой, утверждающей, что «внутренняя техническая сторона действия может быть результатом холодного помысла и следствием приготовлений, а фактическое действие непременно должно быть совершено в состоянии аффекта»[291].
Что же касается вида «аффектированного умысла», то большинство авторов предлагают в каждом конкретном случае исходить из фактических обстоятельств дела и допускают как прямой, так и косвенный умысел.
В. Н. Ткаченко, напротив, настаивает на существовании лишь косвенного умысла[292]. На наш взгляд, довод автора о том, что «умысел в этом случае возникает внезапно, человек в значительной мере теряет контроль над своими поступками, не может регулировать их интенсивность», характеризует лишь момент возникновения умысла, а не его вид.
В защиту позиции В. Н. Ткаченко выступает Т. Ткаченко. По его мнению, «человек в состоянии аффекта действует хаотично и нецеленаправленно, поскольку динамическая часть поведения преобладает над смысловой. Далее, вследствие перевозбуждения снижается возможность управления своим поведением. Это, в свою очередь, свидетельствует об отсутствии цели действий»[293].
Иную позицию высказывают психологи. Многие из них вообще отрицают наличие импульсивных действий в состоянии аффекта[294]. Авторы указывают, что «при совершении преступлений в состоянии сильного душевного волнения виновный не только предвидит наступление преступного результата, но и направляет свою волю на его достижение»[295].
Сторонники этой позиции особо подчеркивают, что в рассматриваемых случаях действия не являются непроизвольными, носят целенаправленный характер. «Для преступления, совершенного в состоянии аффекта как сложного волевого действия, присуще планирование, которое включает в себя выбор средств и путей, ведущих к достижению цели»[296]. Целенаправленность же действий говорит о том, что они совершаются с прямым умыслом. Ведь обязательный признак последнего – цель на достижение определенного преступного результата. Причем такой результат может выступать как в качестве конечной цели, так и средства для достижения других целей. То обстоятельство, что преступные последствия не всегда являются конечной целью, не меняет вид умысла: он остается прямым. «Различные психологические оттенки волевого отношения к наступившим последствиям не имеют значения и не трансформируют прямой умысел в косвенный»